"Анфиса и Прометей". Книга 2-я. "Школа Громовой Луны". Глава 3-я. "Громовая Луна и левиум""

Владимир Веретенников (Савва)

Анфиса и Прометей

Роман в семи книгах

(художественное исследование)

Памяти поколения 70-х



«...Как будет это, когда Я мужа не знаю?» (Лука 1:34)



Книга 2-я. «Школа Громовой Луны»


«Трагично то, что никто из строителей социализма не рискует сказать, что без борьбы со смертью нельзя и думать о социализме и что коммунизм не может быть построен без победы над смертью».

(Сетницкий Н.А. Письмо к А.М. Горькому. 3 мая 1936)





Глава 3:

ГРОМОВАЯ ЛУНА И ЛЕВИУМ (1965)

«От ликующих, праздно болтающих,
Обагряющих руки в крови
Уведи меня в стан погибающих
За великое дело любви!»

(Николай Алексеевич Некрасов)


«Человек только тогда станет Человеком, когда победит Смерть».

(Николай Фёдорович Фёдоров)



Эта глава заключает в себе следующие главки:

Высечь Огонь
Венера — любовь или смерть?
Главная книга Анфисы и Ники
Пройти через Ад
Уайти и Стини. Героизм и гениальность безумия.

(Из «Хроники тонущего корабля» Анфисы)
Яблоко Эдема = Яблоко Ньютона
Поиск левиума — Ночного Солнца
Сон про Луну
Выбираю обречённых борцов
Экранизирую «Громовую Луну»
Продолжение «Громовой Луны»
Институт времени и смерти


Высечь Огонь

Продолжал идти 1965 год...

Анфиса старалась как можно меньше думать о школе — но сделать это было в высшей степени трудно...

А ведь она старалась делать на уроках всё как можно лучше — используя всё то, что она уже знала и умела — а что она слышала от своей учительницы в ответ:

«Пиши — как положено!.. Отвечай — как положено!..»

Анфиса уже больше и не старалась. Но делать «как положено», или делать «как все» — для неё было трудно буквально до тошноты, до головной боли, до спазм в груди!.. Часто хотелось просто вскочить во время урока из-за этой уродливой парты — выскочить пулей из класса, из школы — и куда-нибудь стремглав убежать!.. Убежать — как можно, как можно дальше!..

Но куда?!.

Дома — не спасёшься!.. На даче — тоже!..

Только — В ЛЕСУ!..

В Лесу даже зимой можно развести Огонь — Анфиса уже это делала — и спастись от холода!..

Но что дальше?..

Долго оставаться на морозе, на снегу нельзя — даже если есть Огонь — Анфиса это знала. Надо встать — даже если это очень тяжело — и идти!..

Куда?..

На Север!..

Анфиса не знала толком — почему именно на Север. Но на Севере — будут всё более обширные, дикие и ещё почти необитаемые леса! И всё труднее будет её найти и поймать!.. Там — Свобода!..

Хотя это Свобода — рядом со смертью. Но ведь так и должно быть!..

Сделать индейский вигвам, копьё, лук со стрелами... Охотиться, ловить рыбу, собирать летом грибы, ягоды, травы, коренья, заготовлять их на зиму... Даже и зимой в лесу можно найти много съедобного — сосновую заболонь, берёзовые почки... И хвою можно заваривать, и брусничный лист... Няня столько знает про это, и Арина тоже, и Герта этим в блокаду спасалась, и отец в войну!..

Конечно, Анфиса прекрасно понимала, какую страшную боль она может причинить своим побегом всем своим близким!.. А она ещё, дура, и Нику думает сагитировать на этот побег — зная, что Ника её одну в беде не оставит, да и сама не меньше её хотела бы вот так же куда-нибудь сбежать. Но ведь Ника — и младше, и гораздо слабее её! И родители Ники — они ведь тоже с ума сойдут!..

Но школа была невыносима!.. И так — целых ДЕСЯТЬ ЛЕТ?!.

Нет! Ни за что!.. Лучше — смерть в Лесу! На Природе — и на Свободе!.. Как умирали индейцы! Но не сдавались!..

Конечно, лучше постараться набраться терпения — и как можно лучше подготовиться к этому побегу. И, конечно, лучше бежать летом — а не зимой. Даже пораньше летом — и, может быть, даже где-нибудь весной — чтобы как можно лучше подготовиться к первой зиме...

Но ближайшее лето — надо, наверное, посвятить разведке подходящих мест и очень осторожной, не заметной ни для кого, предварительной подготовке...

И — да, эти глухие, ещё дикие и безлюдные лесные места надо искать где-то к Северу от знакомых дачных мест... Где-то к Северу!..

…

Вот такие мысли и стремления пробудила в Анфисе школа...

И она уже и чувствовала, и понимала, что её школа — это слепок со всего общества, в котором она живёт, что все разговоры по радио и телевизору про якобы построенный социализм — это обман! И что её семья, со всеми их самыми близкими людьми, «солнечными коммунарами», это — какое-то в высшей степени редкостное в этом квази-социалистическом обществе, и совершенно не типическое, содружество коммунистов-утопистов, каких-то космических мечтателей!..

Да, бросать отца, Герту, няню, всю их «солнечную коммуну», на произвол судьбы — это тоже было, конечно, не хорошо... Ведь у них ещё была какая-то надежда — что дело ещё может повернуться к настоящему «солнечному социализму» и коммунизму!..

Хотя Анфиса чувствовала — что надежда эта почти у всех, день ото дня, становится всё слабее. Особенно после того — как после смерти Хрущёва пытались убить отца...

Да разве она сможет одному только отцу — причинить такую боль?!. Да лучше она сама за него умрёт!..

Но что же делать?..

…

А школа почти каждый день давила на неё так — что бежать в Лес, всё равно, хотелось!.. Так иногда хотелось!.. Иногда — просто от какого-то отчаяния!.. Вот так — прямо зимой!.. В холод и в снег!..

Хотя она достаточно хорошо понимала, что в зимнем лесу — она просто умрёт!..

А умрёт — ради чего?..

Или — произойдёт что-нибудь необыкновенное?..

И Анфиса не раз представляла себе, как как её, замерзающую у ночного зимнего костра, находит какой-то матёрый и суровый длиннобородый старик, похожий на Деда Мороза — тоже тайный лесной отшельник! — берёт её, уже совершенно обессилевшую и беспомощную, на руки — и относит её к себе куда-то в совершенную лесную глушь, в какую-нибудь неизвестную никому укромную избушку...

Или, быть может — ещё лучше — в какую-нибудь тайную, хорошо укрытую от всех глаз, землянку... Напоит её там горячими травами, и уложит спать, под какой-нибудь медвежьей (или волчьей, или лосиной) шкурой, на жаркую русскую (или карельскую?) печку, в которой будут дружно трещать, и пахнуть смолой, сухие сосновые дрова...

А что — если вот так, где-нибудь в их северных лесах, и не так уж далеко, тайно живёт какая-нибудь финно-угорская шаманка — уцелевшая ещё с древних языческих времён — по непрерывной тайной линии шаманского посвящения?.. И эта шаманка нашла бы её по её следам — и взяла бы её в ученицы...

Хотя, конечно, Анфиса понимала, что скорей она сама станет такой шаманкой — чем сможет здесь встретить такую...

Знакомый у них этнограф говорил, что у нас — всех шаманов извели под корень, и все северные коренные народы теперь спиваются и вырождаются без шаманов...

Или — а что если она встретит какого-нибудь мальчишку — который вот так же сбежал из дому из-за невыносимости школы и всей этой лживой жизни — только ещё раньше её?..

Да, мальчишка!.. Ведь это возможно!.. Вот тот мальчишка... В Новый Год... Фаэтон...

Гриша говорит, что фотон — это Фаэтон... И Феникс... И Прометей, наверное... Чтобы из искры возгорелось пламя...

И Анфиса, уже засыпая, видела, как этот таинственный лесной мальчишка (кажется, он и раньше ей снился...) пытается каким-то индейским ножом высечь из камня Огонь...

Но искры не высекались...


Венера — любовь или смерть?

А иногда Анфисе — просто хотелось улететь на какую-нибудь другую планету!..

Да, это ей не раз хотелось и раньше. И снилось не раз что-то подобное. И с Никой они не раз — на какие только планеты не улетали в своих мечтах и фантазиях!..

Сколько у них дома — читалось, смотрелось и обсуждалось разных фантастических книг и фильмов!.. Фантастических и космических!..

Утренняя Звезда — это как-то особо запало Анфисе в душу после последнего Нового Года...

А тут как раз стали у них на кухне горячо обсуждать очередной фантастический фильм — и именно про Венеру...

…

Фильм был ещё 1960 года, производства Польши и ГДР, в СССР вышел уже в 1961 году, назывался «Безмолвная звезда», и это была экранизация романа Станислава Лема «Астронавты» 1951 года.

Анфиса с Никой читали этот роман — но наверное, слишком рано, потому что он им почти не запомнился. Помнили, что действие романа происходит в начале 21 века, когда уже на всей Земле победил коммунизм, и когда был изобретён новый элемент «коммуний», источник колоссальной ядерной энергии, и что была экспедиция землян на Венеру, которая обнаружила, что там была, ещё совсем недавно, высокоразвитая цивилизация, которая хотела уничтожить Землю, но сама погибла в результате ядерной войны...

Сам Станислав Лем назвал экранизацию своего романа просто чудовищной. И вот об этом тоже у них за кухонным столом очень спорили: действительно ли всё так страшно и пессимистично, и не только в земном, но и в космическом плане, как это было показано в фильме?..

Выяснилось, кстати, что Фрося, жена дяди Гены, участвовавшая в этом разговоре, этот фильм не смотрела, и все остальные ей очень рекомендовали...

Анфиса этот фильм тоже как-то ещё пропустила, и разговор этот слышала лишь отчасти, потому что и уроки ненавистные надо было делать, и няне приболевшей по хозяйству помочь, и большое письмо для Ники тоже хотелось закончить и отправить по почте в этот же день...

И Анфиса как-то почти и забыла к вечеру про эти споры — их она слышала едва ли не каждый день — бывали у них в доме споры и пожарче...

Хотя в каких-то тайниках сознания — Анфиса потом не раз в этом убеждалась — она запоминала абсолютно всё...

…

Фрося этот фильм посмотрела. И появилась дома после этого фильма очень расстроенная...

Анфиса встретила её в прихожей — и спросила про фильм: как он ей, и стоит ли посмотреть?..

Фрося, раздеваясь, только махнула рукой — и сказала печально:

«Не смотри!.. Страшный фильм!.. Страшнее некуда!..»

Фрося прошла на кухню, где, как обычно, хлопотала у газовой плиты няня, и они о чём-то вполголоса разговаривали, о здоровье, и о каких-то неприятных делах в женской консультации, где работала Фрося...

Анфиса слышала лишь отдельные слова — и её удивило, когда у убеждённой коммунистки и атеистки Фроси вдруг как-то, почти невольно, вырвалось:

«Ох, накажет меня Господь за все эти дела!.. Всех нас накажет!.. Вот как в этом фильме — потому что заслужили!..»

И добавила — со страхом и с досадой:

«И голос дьявола там — ну, самый настоящий! Страшнее не придумаешь!.. Будет мне теперь сниться...»

А няня её, ещё тише — и почти на самое ухо — успокаивала...

И Анфиса решила обязательно посмотреть фильм «Безмолвная звезда»...

…

И посмотрела...

И очень долгое время после этого просмотра — не один год — ей и в самом деле казалось, что более страшного фильма она в своей жизни, действительно, не смотрела...

И если был где-то вообще на свете Ад — то вот, она его увидела воочию — на абсолютно мёртвой, чёрной, кошмарной планете — какой изобразили авторы фильма Венеру...

И этот жуткий голос давно погибшего вместе со своей планетой инопланетянина-венерианина — он действительно походил на голос какого-то дьявола!..

И Анфисе действительно снились после этого фильма кошмары!.. Снились ли они Фросе — она у неё и спрашивать боялась, боялась — что только ещё больше расстроит Фросю, которая и так с ума сходила от настоящей эпидемии венерических болезней, которая, как она говорила, у нас совершенно замалчивалась, и прочих женских напастей, которые на неё наваливались каждый день на её работе...

Тема овладения анти-гравитацией — она в этом фильме тоже была, это у них тоже всё время обсуждалось... И это там тоже — использовалось во зло!..

Но важнее всех технических и чисто научных проблем — был вопрос: неужели это возможно и у нас на Земле — эта атомная война, или что-то подобное? Когда и от сгоревших землян — останутся только их чёрные тени на уцелевших стенах руин их исчезнувшей навсегда цивилизации?.. Неужели люди способны допустить это?..

И Анфиса не могла смириться с мыслью, что Венера — прекрасная Утренняя Звезда — может на самом деле оказаться подобным Адом! Не может быть, чтобы истинный разум нёс смерть — себе и другим!..

…

Алик посоветовал расстроенной Анфисе посмотреть другой фильм про Венеру — советский фильм «Планета бурь» 1961 года, с Георгием Жжёновым, по повести Александра Казанцева, фильм гораздо более оптимистический. Анфиса когда-то его, года в четыре, смотрела, но помнила мало...

В этот раз — он её и очень порадовал, и отчасти, действительно, успокоил после «Безмолвной звезды». Очень верилось — или хотелось верить — что, скорее, и с Землёй, и с Венерой, и с Марсом, и с другими планетами будет что-то подобное — красочное и жизнеутверждающее!..

И — в конце концов — всё-таки, непременно — коммунистическое!..

Особенно понравился Анфисе финал — где появлялась «венерианская Аэлита»! И в качестве прекрасного изображения — и как живая женщина, хотя и неуловимая!..

На Нику, которая у себя в Москве, по рекомендации Анфисы, тоже посмотрела этот фильм, эта Аэлита с Венеры, видимо, произвела ещё большее впечатление, потому что некая новая Аэлита стала, в дальнейшем, героиней её фантастического романа, о котором ещё будет речь впереди...

Анфиса потом, когда узнала про этот замысел Ники, спросила её по междугороднему телефону:

«Это у тебя будет любовный роман?..»

Ника ответила, что «любовно-революционный»...


Главная книга Анфисы и Ники

Анфиса, как и Ника, ещё до 2-го класса школы успела прочесть немыслимое количество разной фантастической и приключенческой литературы. И в этом она, в общем, опережала Нику уже просто в силу возраста. И, чаще всего, именно она рекомендовала Нике какую-нибудь новую фантастическую книгу — имея, и постоянно встречая и наблюдая, таких знатоков и любителей фантастики у себя дома!..

Постоянно, после событий конца 1964 года, критически пересматривая и анализируя своё прошлое (чему её учила, также, и Герта), Анфиса, через определённое, уже не малое, время, пришла к выводу, что лишь две книги из всей фантастики (а, быть может, и не только фантастики) произвели на неё по-настоящему ошеломляющее и судьбоносное воздействие.

Ну, это была, конечно, прежде всего, «Туманность Андромеды» Ивана Ефремова, с её потрясающей, пронизанной солнечным светом, развёрнутой картиной грядущего Космического Коммунизма, с потрясающими, замечательными людьми этого героического и фантастического будущего. Эту книгу Анфиса с Никой перечитали несчётное количество раз...

Я сказал: «прежде всего». Но это было не совсем так. Хотя Анфиса, если бы её вдруг спросили, назвала бы, наверное, в первую очередь, именно эту книгу. Но она и сама, пожалуй, не сразу смогла бы сказать, что главной фантастической книгой её жизни — если не КНИГОЙ вообще — была, всё-таки, другая...

А самой первой, и самой главной этой книгой — и Анфиса, в дальнейшем, твёрдо для себя в этом убедилась — была повесть американского фантаста Эдмонда Гамильтона «Сокровище Громовой Луны» 1942 года, которая была переведена на русский и издана в СССР в 1956 году в трёх номерах замечательного журнала «Техника — молодёжи»...

Со временем Анфиса убедилась, что и для Ники это была, наверное, самая драгоценная книга в её жизни, и, быть может, даже в ещё большей степени, чем для Анфисы...

Анфиса помнила, с каким потрясённым и отрешённым видом маленькая Ника — ещё почти не умея читать! — уносила с собой эту толстенную и тяжеленную годовую журнальную подшивку в толстом переплёте, после совершенно восторженного вводного рассказа Анфисы об этой повести, бережно прижимая её к груди...

И именно из-за этой фантастической повести американского писателя — и ради поиска в Космосе придуманного им чудодейственного ЛЕВИУМА — Ника твёрдо, и на всю жизнь, решила стать космонавтом...

И для Анфисы, как и для Ники, их левиум — действительно стал их Философским Камнем и их Святым Граалем...

+ + +

Повесть эту — и даже не вкратце, а со многими очень важными подробностями — я не могу не пересказать читателям — столь она была важна для всей дальнейшей судьбы и Анфисы, и Ники...

Столь она важна — для всего моего романа. И не только для него...


Пройти через Ад

Герои этой повести, семеро старых (кроме, разве что, одного), нищих и безработных, выброшенных капитализмом из жизни астронавтов-межпланетников, уже долгое время прозябавших вместе на каком-то старом, заброшенном чердаке, составляя некую коммуну, и перебиваясь случайными и ничтожными заработками, без всякой надежды на будущее, вдруг — отправляются, с огромным и смертельным риском на всём своём пути, на поиски легендарного и самого загадочного вещества во Вселенной, обладающего свойствами анти-гравитации, и которое прозвали ЛЕВИУМ...

Дочка их старого и старшего погибшего товарища, которую звали Алина Лоурел, с трудом разыскав их, принесла им тайную записку своего отца, где он сообщает, что левиум найден им на спутнике Урана Оберон (который астронавты прозвали «Громовая Луна», за его совершенно адскую и невозможную для пребывания там людей природу), и указывает в своей записке точные координаты этого места.

И девушка принесла доказательство: пробирку с маленьким кусочком левиума, который располагался не на донышке пробирки — а висел, источая таинственный голубоватый свет, под самой его пробкой...

На часть своего левиума она уже приобрела старый, но годный, космический корабль «Метеор». И Алина предложила этим друзьям-астронавтам стать её товарищами и отправиться в космическую экспедицию, чтобы добыть левиум, и чтобы найденное богатство употребить на помощь и поддержку всем старым, больным, нищим и обездоленным астронавтам, всем забытым героям...

Все семеро согласились — хотя очень хорошо понимали, насколько это трудное и рискованное дело. И Джона Норта, самого молодого из них (ему было 37 лет), и замечательного в прошлом пилота, выбирают капитаном команды и капитаном корабля.

Парализованного, и прикованного к инвалидному креслу, старика Питерса и почти потерявшего рассудок в космической катастрофе Стини, самых старых героев Космоса, Джон Норт вынужден оставить на Земле, на их чердаке, под присмотром женщины, которая делала у них уборку.

Летят — как было решено — только пятеро самых здоровых из них. Хотя высокий и могучий, как титан, Уайти Джонс, самый близкий друг и товарищ Джона Норта, тоже потерял свою правую руку в какой-то космической переделке. Да и у остальных были свои проблемы со здоровьем...

…

Всю деятельность, связанную с космическими перелётами в Солнечной системе, теперь полностью и безраздельно контролирует некая могущественная олигархическая «Компания», имеющая собственные вооружённые формирования и огромную власть — и на Земле, и за её пределами.

Молодой офицер «Компании» Филипп Сидней, уже знакомый с Алиной (и тайно в неё влюблённый), встречает Алину и её товарищей в космопорте с солдатами, встав у них на пути, и объявляет им, что «Компания» расторгает сделку с Алиной о покупке ею корабля, и им не дадут на нём лететь (хотя он и вынужден честно признаться Алине, что это не законно).

И герои, вынужденные вскоре силой и хитростью захватить свой корабль, всё-таки, отправляются на нём на Громовую Луну, стремясь опередить, старающуюся их перехватить, эту монополистическую и безжалостную «Компанию», почуявшую для себя и огромную опасность в лице хрупкой девушки и её старых калек-товарищей — и, при этом, возможность огромной, фантастической прибыли и безграничной власти — в зависимости от того, кому в результате достанется найденный левиум...

Взлетать на захваченном ими корабле смельчакам пришлось с чрезвычайной поспешностью, бросив многие необходимые грузы — так как уже была поднята тревога — и в космопорт ворвались автомобили с многочисленными вооружёнными людьми...

Джон Норт, по праву, занял в корабле кресло первого пилота. Роль второго пилота рядом с ним исполнял Уайти Джонс. Ян Дарак, циклотронщик, занялся двигателями. Хансен исполнял обязанности штурмана. Майкл Коннор взял на себя всё остальное хозяйство на корабле, ему помогала Алина...

Джону Норту, в самый последний момент, пришлось, против воли, взять на корабль и Питерса, и Стини — Питерс, наплевав на все запреты, велел Стини взять их пожитки и везти его в кресле прямиком в космопорт — и пусть попробуют их не взять!..

Старик Питерс мечтал перед смертью хотя бы ещё раз увидеть Космос и настоящие звёзды — которые можно увидеть только в Космосе...

Он не выдерживает перегрузки при взлёте — и умирает от разрыва сердца. Но перед самой смертью — с трудом приоткрыв, в последний раз, глаза — он видит в иллюминаторе эти огромные, чистые и яркие звёзды открытого свободного Космоса, о которых он так мечтал — и он умирает со счастливой улыбкой, ещё слабо и утешающе сжимая своей холодеющей рукой — руку плачущей Алины...

Его хоронят в открытом бесконечном Космосе, по обычаю астронавтов. И только Стини, один из их всех, полностью вспоминает и чётко произносит весь текст принятого ритуального прощания, когда астронавты хоронят в Космосе кого-то из своих товарищей...

…

Сначала их «Метеор» делает остановку на спутнике Урана Титании, где есть земная колония и техническая база, и где они надеются приобрести недостающее снаряжение...

В баре на Титании Джон Норт, почти против воли, спасает, с риском для жизни, от какого-то пьяного полу-уголовника, вооружённого атомным пистолетом, странную молодую девушку, которую зовут Нова Смит...

Астронавты находят на Титании какого-то дельца и авантюриста (и, по сути, уголовника) по имени Бердо, который за долю от будущего найденного левиума продаёт им в кредит необходимое снаряжение. Его хорошо знает Майкл Коннор, и знает, что это тип в высшей степени сомнительный и не надёжный. Но — у них нет другого выбора...

Но пока Джон Норт и Майкл Коннор договаривались с Бердо об этой сделке — выясняется, с помощью встретившего их Стини, что Филипп Сидней с солдатами «Компании» уже опередил их — и захватил их корабль, их «Метеор»! И все их товарищи — кроме Стини — оказались пленниками «Компании»...

Джон Норт знает, как можно незаметно проникнуть в корабль. Бердо обещает им помочь со своими молодцами... Им удалось усыпить и обезвредить солдат, стоявших в охране у корабля, и захватить в плен Филиппа Сиднея, бывшего в корабле и почти не отходившего от Алины...

Филипп Сидней убеждает и умоляет Джона Норта оставить Алину на Титании и не брать её на чудовищно опасную Громовую Луну — но Алина гневно и решительно отвергает такое предложение и заявляет, что она летит вместе со всеми...

Джон Норт осматривает снаружи корабль перед взлётом, и — его находит спасённая им Нова Смит, и она предупреждает, что Бердо — настоящий бандит, и что она слышала его разговор с членами его банды: они хотят захватить их корабль, они хотят иметь весь левиум!..

Джон Норт пытается предотвратить этот захват — но получается так, что он опаздывает. Штурмана Хансена бандиты (их вместе с Бердо четверо) убивают при попытке сопротивления, и они захватывают в плен всех остальных, угрожая при малейшей попытке сопротивления убить Алину...

Теперь всей операцией и высадкой на Громовую Луну командует Бердо. Он понимает, что в случае успеха — он приобретает совершенно несметное богатство. Он понимает, как он рискует — но он привык и любит рисковать. А тут — такой совершенно фантастический шанс!..

И бандитам все захваченные ими были вынуждены подчиниться...

Джон Норт оценивает ситуацию...

Двоих товарищей уже нет в живых... Но с ними теперь летят — как пленники банды Бердо — и Филипп Сидней, и Нова Смит...

…

А Громовая Луна представляла из себя — настоящий пылающий ад из морей расплавленной огнедышащей лавы и из огненных смерчей в раскалённой, и едва прозрачной, совершенно задымлённой атмосфере!.. Настоящую преисподнюю из действующих, почти повсюду, извергающихся вулканов — и почти непрерывных сильнейших землетрясений!..

И плюс к этому — на этой адской луне водились страшные, подобные настоящим адским демонам, и очень опасные для человека, существа, питающиеся какими-то кристаллами, которые они выскребали из скал своими огромными и твёрдыми, как сталь, когтями, и которых астронавты прозвали «Огневики»...

…

Джон Норт, с огромным трудом, и с огромным искусством (Уайти Джонс продолжал помогать ему как второй пилот), сажает корабль на небольшое базальтовое плато у края пышущего огнём лавового океана — на место, которое было указано в записке отца Алины...

И Филипп Сидней, и Бердо невольно восхищаются его мастерством пилота. А Джон Норт ответил им, что его гениальный и не превзойдённый учитель пилотажного искусства — вот он!.. И он показал рукой — на всё время очень скромного, всё время очень спокойного, и всё время тихо и ясно, по-детски мечтательно, улыбающегося, Стини...

Первая вылазка группы разведки заканчивается неудачей — на них нападают Огневики, которых не берут атомные пули! Гибнет один из молодчиков Бердо, и Огневики рвут на спине скафандр Майкла Коннора. Джон Норт чудом отбивает его у Огневиков — и заносит в корабль...

Майкл Коннор, едва придя в сознание, умирает — уверяя всех, что он счастлив от того, что такая красивая девушка, как Нова Смит, поит его из своих рук, перед смертью, вином, что именно об этом он всегда и мечтал...

Астронавты потеряли третьего своего товарища...

Бердо командует, что теперь пойдут на дело все, останутся на корабле только девушки и «помешанный» (то есть, Стини). Выяснилось, что хотя Огневиков не берут атомные пули — но они боятся крепкого холодного оружия...

Второй выход из корабля оказался удачным. Разведчикам удалось найти лёгкую и подходящую породу, чтобы вырубить из неё кирками, ломами и другим инструментом каменный плот (как советовалось в записке отца Алины), на котором они могли бы преодолеть огненный лавовый пролив. Низкая сила тяжести на Громовой Луне помогает им без чрезмерных усилий донести его до края жидкой огненной лавы...

Из камня же они высекли себе и вёсла — вроде тех, что употребляются в гребле на каноэ...

Огневики снова нападают на них — но Джон Норт выбивает ломом кристаллический глаз одному, Уайти Джонс ловко сносит своей левой рукой, вооружённой киркой, голову другому!.. И те — отступают...

…

Отбившись от Огневиков, герои и захватившие их бандиты плывут на каменном плоту по жидкой лаве — как было указано в записке отца Алины — к высокому вулканическому пику с почти отвесными скалистыми склонами, где должен быть левиум, и — высаживаются там на очень небольшой подходящей площадке...

При высадке с плота — Джон Норт и его товарищи (включая Филиппа Сиднея), пользуясь удобным случаем, нападают на бандитов. Их четверо — против троих, вооружённых атомными ружьями и пистолетами...

Один из бандитов ранит из пистолета в ногу Яна Дарака — но Уайти Джонс разбивает ему смотровую щель в шлеме (и это почти мгновенная смерть). Джон Норт и Филипп Сидней обезоруживают и связывают Бердо и последнего из его подручных...

Они оказывают всю возможную помощь Яну Дараку, перевязывают ему ногу теплоизоляционной тканью, отрезанной от скафандра убитого, дают ему в руку атомный пистолет и оставляют его сторожить Бердо с его подручным, наказав не щадить их в случае дурного с их стороны поведения. А сами, втроём, идут искать левиум — который должен быть уже где-то совсем рядом...

Они находят в кратере вулкана пещеру — из которой исходит необычный, и уже знакомый им, по образчику у Алины, свет. И в этой пещере — они обнаруживают огромную, парящую под самыми сводами, светящуюся, голубовато-прозрачную глыбу левиума!..

Да, легендарный левиум — это реальность!.. И это — несметное богатство, и ещё почти невообразимые сказочные возможности для всего человечества!..

Джону Норту и Филиппу Сиднею удаётся найти подходящий по весу и по размеру здоровенный камень и достаточно надёжно, ловко и удобно привязать его захваченными с собой тонкими — но крепкими и несгораемыми верёвками к левиуму — так, что их взаимные силы гравитации и анти-гравитации оказываются практически уравновешенными...

Уайти Джонс, как может, помогает им своей единственной левой рукой...

Но когда они пытаются вытащить левиум наружу — лишённые поддержки своды пещеры начинают сыпаться, обваливаться и рушиться при каждом сильном толчке от почти непрерывно происходящих на Громовой Луне землетрясений...

И в этот момент — перед ними возникает, с атомным ружьём в руке, Бердо, и за его спиной — видна в темноте фигура его последнего уцелевшего дружка...

Оказывается — Ян Дарак потерял от боли сознание, и они сумели освободиться от их верёвок... Бандиты торжествуют!..

Бердо видит эту глыбу левиума в руках Джона Норта и Филиппа Сиднея — и на какие-то секунды просто теряет чувство реальности и опасности от изумления и восторга — поняв, какое действительное фантастическое богатство он сейчас видит перед собой!..

Раздаётся очередной толчок вулканической почвы — сопровождаемый грохотом — и прямо на Бердо начинают падать камни свода!.. Один из камней выбивает из его руки оружие, которое он тщетно пытается подобрать... Другие — уже гораздо более тяжёлые — валятся ему на спину, на голову — и вообще прибивают его ко дну пещеры!..

Его приятель — видимо, оглушённый, плохо соображающий и охваченный страхом — бросается из пещеры наутёк...

Джон Норт, Уайти Джонс и Филипп Сидней, сумевшие как-то укрыться от самых опасных камней под огромной, но такой лёгкой, глыбой их необыкновенного трофея — пытаются вытащить левиум из пещеры под градом всё более рушащихся на них обломков, всё более чувствительных, при всей небольшой силе тяжести на Громовой Луне...

И им это уже почти удаётся — но тут начинает проседать свод уже у самого выхода из пещеры, которая становится их ловушкой!..

И тут — Уайти Джонс подставляет под этот проседающий свод свои могучие, широкие, крепкие плечи настоящего титана — пропускает товарищей — торопит их скорее выйти! — и Джон Норт с Филиппом Сиднеем успевают, в самый последний момент, выскочить из рушащейся пещеры — и вытащить левиум наружу!..

Но тут — очередной, особо сильный толчок, со страшным громовым ударом — будто что-то где-то, совсем рядом, взорвалось — и огромные камни и плиты рушащегося свода придавливают и погребают под собою Уайти Джонса!..

Он ещё успевает простонать — с отчаянием, мольбой и надеждой:

«Джонни!..»

Джон Норт бросается к этим камням и плитам, пытается с ними что-то сделать, стучит в них, кричит в отчаянии:

«Уайти!.. Уайти!..»

Но совершенно очевидно — что эти огромные плиты никакой человеческой силой уже с этого места не сдвинуть — и что его друг Уайти Джонс — погиб!..

…

Джона Норта вернул к действительности крик Филиппа Сиднея — раздавшийся в радионаушниках его шлема...

Филипп Сидней кричал ему, что последний из уцелевших бандитов может захватить их плот — и тогда им конец!..

Джон Норт оставляет Филиппа Сиднея с левиумом — а сам бежит с оружием в погоню за бандитом...

И он, действительно — уже почти его настигнув, видит его в дымящемся полумраке — когда тот уже сталкивал с берега на жидкую огненную лаву их плот...

Джон Норт стреляет в него издали — но тому удаётся уклониться от выстрела... Плот — подхваченный огненным течением — быстро отдаляется от берега...

Бандит делает отчаянный прыжок — но совсем чуть-чуть не достигает плота!.. И — охваченный огнём — тонет в раскалённой лаве!.. Радио доносит его предсмертный страшный вопль...

…

Джон Норт, Филипп Сидней и периодически теряющий сознание Ян Дарак — оказываются с левиумом без единственного спасительного плота на этом чёрном вулканическом пике, окружённом со всех сторон огнедышащим лавовым океаном, на малюсенькой площадке, где они едва могут поместиться... И вдобавок — у них уже достаточно скоро должен закончиться кислород...

Они ещё надеются найти здесь подходящую каменную породу, чтобы попробовать вырубить новый плавучий плот... Но — все пробы оказываются неудачными — весь здешний камень безнадёжно тонет в лаве...

И Джон Норт сказал Филиппу Сиднею — что они трое, здесь находящиеся, в любом случае, обречены. Но у находящихся на корабле — возможно, ещё есть шанс...

Джон Норт с большим трудом связывается по радио с «Метеором» — где их ждут с надеждой — совершенно без них беспомощные и обречённые на почти верную гибель — Алина, Нова Смит и Стини. Связи с Титанией у них не было...

Его услышала, дежурившая у радио, Нова Смит...

Он рассказывает ей, что они нашли левиум, что все бандиты мертвы, что погиб Уайти Джонс, а Ян Дарак ранен, что они потеряли плот и не могут добраться до корабля. Но — у них у всех есть шанс, и их может спасти Стини, только Стини, если он не забыл окончательно, каким замечательным пилотом он когда-то был — и сможет хоть немного управлять кораблём, чтобы довести его до Титании...

Нова Смит спросила, что неужели никак совершенно нельзя — чтобы Стини захватил оттуда, с пика, и их троих с левиумом?..

Джон Норт ответил ей, что для космического корабля на этом крутом, остром пике нет совершенно никакой площадки для посадки, что их площадочка, где они сейчас находятся, совершенно крохотная...

Джон Норт просит Нову Смит, чтобы она подозвала к радио Стини и, заодно, Алину...

Он, бодрым голосом, спрашивает у Стини: сможет ли он сейчас довести «Метеор», и девушек, до Титании, за подмогой? Уверяя при этом их всех троих — что они нашли в пещере припрятанные припасы отца Алины — и баллоны с кислородом, и еду, и даже термопалатку — и вполне продержатся до прибытия подмоги с Титании...

Хотя про себя он, как и Филипп Сидней, прекрасно знал, что им никак не хватит их оставшихся запасов кислорода, и что они обречены, и спасатели с Титании найдут здесь только их трупы и левиум...

Но Стини — своим чистым и ясным детским голосом — вдруг совершенно уверенно заявляет ему по радио — что он вполне сможет спланировать к пику, не садясь — и захватить их всех с собой!..

Джон Норт не успевает его отговорить и запретить ему этот манёвр — Стини поднимает «Метеор», подлетает к их трясущемуся от непрерывных землетрясений и внутренних прорывов магмы вулканическому пику, зависает неподвижно над их площадкой, над взбаламученным им огненным морем, играя всеми двигателями, как гениальнейший органист на могучем гигантском органе, среди огненных и дымных вихрей, и — открывает люк корабля прямо перед их лицом!..

Джон Норт поднимает потерявшего сознание Яна Дарака, Филипп Сидней — глыбу левиума с балластом, и оба — сколь можно быстро — забираются в корабль!.. Люк закрывается — и «Метеор», управляемый сумасшедшим гением Стини, птицей взлетает ввысь!..

…

Для оставшихся в живых героев всё кончается прекрасно. Они благополучно добрались до Земли, где их встречают как настоящих героев толпы людей, спасатели, пожарные, медики и множество корреспондентов из десятков стран мира...

Яна Дарака, немного пришедшего в сознание, тут же на «скорой помощи» отправляют в самый хороший и специализированный госпиталь для астронавтов. Джон Норт отправляет с ним и Стини, попросив его, чтобы он лично присмотрел за раненым товарищем. А левиум — под усиленной охраной — увозят в какое-то очень надёжное и специальное хранилище...

Их полёт закончен...

Алина остаётся с Филиппом Сиднеем, который решил порвать с «Компанией». А Нова Смит — остаётся с Джоном Нортом...

А человечество — обрело драгоценный и чудодейственный левиум...


Уайти и Стини. Героизм и гениальность безумия.

Два самых героических образа из этой повести больше всего запали навсегда в душу и Анфисе, и Нике. Это — принёсший себя в жертву, ради спасения товарищей, титан Уайти Джонс, и — старый и сумасшедший, впавший в полное детство, Стини, оказавшийся — в самой важной, самой ответственной и самой критической ситуации — гениальнейшим пилотом космического корабля!..

Уайти Джонс напоминал девочкам обоих самых знаменитых титанов сразу — и мученика за людей Прометея, и его брата Атласа, держащего на своих плечах небесный свод где-то у Геракловых столбов...

И, конечно же — также и тех атлантов у Нового Эрмитажа, почти у дома Анфисы, около которых они так часто, ещё с раннего детства, обе играли, и о которых пелось в песне Александра Городницкого...

А пелось в ней:

«Из них ослабни кто-то, и небо упадёт!..»

Сколько раз, гуляя у Нового Эрмитажа, подруги вспоминали потом про Уайти Джонса! Обе признавались друг другу, что почти все ленинградские кариатиды, которыми так полон город, теперь невольно напоминали им о нём...

А образ Стини навсегда заронил в них мысль о неразрывной связи гениальности и — всегда какого-то сумасшествия, какого-то творческого безумия, зародил мысль о необыкновенных познавательных и творческих способностях человека, пребывающих где-то в глубинах человеческого существа, человеческого подсознания, и только ждущих какого-то из ряда вон выходящего случая — чтобы проснуться!..

И тогда — в результате этого таинственного внутреннего толчка — человек или может стать гением, и даже почти богом, или — просто по-настоящему сойти с ума...

И не это ли — ещё в первобытные времена — происходило с шаманами?..

…

И неразрывно с этими двумя героическими человеческими образами — в сознании обеих подруг навсегда укоренилась мысль об анти-гравитации и её анти-энтропийной природе, о чём так часто говорили и отец Анфисы, и другие «коммунары». В мифо-поэтическом сознании их обеих — это была сила, которую с глубочайшей древности ищут герои, и которая — сама рождает героев в процессе этих их поисков...

Отец Анфисы не раз говорил в их застольных беседах, что именно сила анти-гравитации — производит все настоящие революции, в том числе — и в самом человеке, в самом человеческом сознании. И именно сила анти-гравитации — сила анти-энтропии — превращает человека в героя, подвижника и революционера...

И Анфиса это хорошо запомнила. И они не раз говорили об этом с Никой...

Именно сила анти-гравитации — сила левиума — должна победить смертоносную тяжесть как таковую — Чёрную Дыру, Чёрное Солнце, Чёрную Свастику, силу самого Капитала!..

Силу Первородного Греха, как говорили отец и Герта, силу Грехопадения, силу гравитационного коллапса!.. Силу самой смерти!..

И они — должны найти левиум!..

+ + +

(Из «Хроники тонущего корабля» Анфисы)

Яблоко Эдема = Яблоко Ньютона

«Опять говорили на кухне про левиум, гравитацию и анти-гравитацию. Я сказала, что в «Сокровище Громовой Луны» нам с Никой больше всего понравились как примеры настоящих героев — Уайти и Стини.

А Герта сказала, что они оба героически боролись с гравитацией (а значит — со смертью). Но Уайти — гравитация раздавила. Хотя именно благодаря его подвигу — его товарищи спасли левиум и саму свою жизнь. Спасли — ради вознесения и бессмертия человечества!

А Стини — он ведь тоже победил гравитацию! И победил её — ещё когда левиум был за пределами корабля! Потому что — он уже имел анти-гравитацию в себе самом! И этой анти-гравитацией — была его совершенно непоколебимая и чистая вера в своего внутреннего Космического и Божественного Пилота. И этот Космический и Божественный Пилот — действительно спас их всех! И даровал человечеству левиум! И показал, что главный левиум — в самом человеке! Но в него надо верить!

И его товарищи, они все, они ведь все тоже — обрели на Громовой Луне левиум именно потому — что он уже в них был!

Ещё Герта говорила, что левиум — это Философский Камень, который может творить любые чудеса, а главное — это Эликсир Бессмертия. И это Святой Грааль тоже. И это всё — искали тамплиеры, розенкрейцеры и масоны, которые основали Петербург как Столицу Мира.

А отец здесь сказал, что надо различать «светлых масонов» и «чёрных масонов» (которые боролись против этого плана), хотя это очень и очень непросто, и даже ЧК и НКВД далеко не всегда с этим справлялись и наломали много дров, потому что грамотных людей было мало, а на самых грамотных и нужных людей «чёрные» писали доносы, чтобы всех их уничтожить. Но больше всего доносов писали обыкновенные дураки, то есть, мещане и прочая мелкая буржуазия.

И ещё Герта говорила, что левиум — это спасительная компенсация человечеству за Яблоко Эдема, которое нашим предкам не надо было есть, когда они были ещё в Раю (то есть, ещё не подвластны гравитации, а значит смерти).

Герта вспомнила про яблоко в Райском Саду, потому что по мысли папы оно и привело к гравитационному коллапсу, то есть Грехопадению. Адам и Ева съели отчуждённую трёхмерную форму — и сами стали отчуждённые, трёхмерные и голые. И их крылатая душа свернулась в сердце в невидимую точку. Эту точку теперь надо снова развернуть — чтобы мы снова стали летать и победили смерть.

И папа сказал, что яблоко из Райского Сада и яблоко, которое упало на голову Ньютона, и которое подсказало ему идею о силе всемирного тяготения, это — одно и то же яблоко.

Яблоко Эдема = Яблоко Ньютона

И это яблоко может полететь как вниз — так и вверх, в нём самом заключена изначальная сила, которая может менять свою направленность противоположным и полярным образом.

Гриша тоже об этом говорил, он этим занимается.

И чтобы теперь снова полететь вверх — надо теперь суметь откусить от этого яблока с другой стороны, то есть — с его внутренней стороны (потому что сейчас мы — как бы внутри него). И ты — полетишь вверх!..

Птица Феникс — она сейчас в Яйце. И ей надо пробить скорлупу — чтобы обрести Свободу! Феникс — это наша душа. И Вселенная тоже.

Но Вселенная, всё равно, стремительно расширяется — силою анти-гравитации! И со всё большей скоростью.

И революционер — это тот, кто превращает силу гравитации — в силу анти-гравитации!

Да, мы с Никой так уже и думали не один раз.

Надо окрылить не просто всё человечество — а надо окрылить каждого человека! И крылатость человека — это его внутренний левиум!

Революционер — это крылатый человек! Это человек красных крыльев — огненных крыльев! Как говорил кто-то из левых эсеров. Кажется, даже сама Мария Спиридонова. Или кто-то из её подруг по каторге.

А крылатый эрос, Данила говорил, полетел не в ту сторону.

Но как можно в наши дни окрылить наших мещан? Наших с Никой одноклассников, хотя бы? Попробуй, скажи им что-нибудь такое про революционную силу левиума — и они только выпучат глаза и пальцем у виска у себя повертят.

Хотя они это и так делают. И у меня, и у Ники то же самое...»


Поиск левиума — Ночного Солнца

«Вчера поздно вечером пили травяной чай на кухне с отцом, с няней и с Гертой. Няня предложила нам попробовать новый подбор своих травок, которые надо собирать только в Полнолуние, тогда в них есть особая целебная сила («мудрая сила», как она говорит).

Я упомянула что-то про "Сокровище Громовой Луны". Им всё время интересна эта книга (няне я тоже не один раз про неё рассказывала). И эта тема про левиум тоже, как и мне, и Нике.

Больше Герта говорила, но отец с ней в основном соглашался.

Согласились все, что поиск левиума — это поиск и освобождение Ночного Солнца из Царства Мёртвых. Значит — это и поиск Христа, и Солнечного бога, и Его Освобождение, и Его Воскресение.

И Уайти Джонс — это, конечно, и Атлас (брат Прометея), держащий небесный свод, и один из наших атлантов у Нового Эрмитажа, которые держат Небо на своих плечах (в одного из них во время войны даже снаряд попал, и ранил его, Герта это помнит!). И он пошёл на сознательную жертву — чтобы спасти Христа-Солнце (то есть, левиум с его силой воскресения и вознесения). И этот его подвиг — раскрывает в нём самом природу Христа и Солнца!

И настоящие большевики — это титаны! И герои Громовой Луны — это космические большевики!

Лунный культ всегда остаётся как бы тенью Солнечного культа (свет Луны — это отражение света Солнца). И та глыба голубоватого левиума — это как бы и Солнце, и Луна в плену Царства Мёртвых. И здесь есть своя опасность — так как Луна несёт в себе холод смерти.

Герта ещё говорила, что нищие и безработные астронавты в «Громовой Луне» — это старые отвергнутые боги. То есть — титаны. Но именно они оказываются обладателями тайны Камня Спасения и теми героями, кто добыл его для человечества, и прежде всего — для всех старых отвергнутых астронавтов. То есть, старые боги, титаны — с помощью этого Камня — должны воскреснуть!

Камень Бессмертия — это Сам Христос. И няня так говорит. И анти-гравитация левиума — это сила Воскресения и Вознесения, что неразрывно.

И главная героиня в «Громовой Луне» — как думает Герта — это Алина. Если бы она не пришла на тот чердак к безработным, нищим астронавтам с предложением лететь на Громовую Луну за сказочным и мифическим сокровищем — то ничего бы и не произошло вообще.

Алина — это богиня из нового поколения, которая поверила в старых титанов и сделала титанов своими товарищами и союзниками.

И Алина — сама дочь титана, которая единственная осталась верна ему и верила в него и в Чудесный Камень. И миссия титанов — принести человечеству этот Чудесный Камень, в котором и спасение для них самих.

Отец ещё сказал, что тайна анти-гравитации — это тайна обратимости времени. А значит — тайна власти над временем и над смертью, и тайна Бессмертия.

Учёный Николай Козырев в Пулковской обсерватории тайно занимается тайной времени.

Я не успела их больше ни о чём расспросить. Послали меня спать, и сами пошли.

До всего надо доходить самой. И это справедливо. Мне и так с ними повезло, как никому другому.

Сейчас опять обратила внимание, что теперь, после того, как его хотели убить, называю здесь папу отцом. Он ведь тоже как титан. И как атлант, который держит на своих плечах дело коммунизма, которое вот-вот может упасть.

Если оно действительно упадёт и рухнет, и раздавит и отца, и Герту, и няню — то пусть и меня вместе с ними!

Или я должна суметь уцелеть и уйти в подполье, чтобы продолжить дело революции?..»


Сон про Луну

«Мне приснилось, что рушится какой-то огромный дом, и отец, как Уайти Джонс или Атлас, держит несколько этажей на своих плечах. И что это — не то на Земле, не то на Луне, не то на Громовой Луне. Но что-то как бы грохочет и рушится, и земля сотрясается (кажется, ночью была гроза, и мне потому так и приснилось). И это было похоже на Апокалипсис или что-то в этом роде.

А я — стою и наблюдаю как в каком-то другом пространстве и времени. И как бы это почти и не я — а какой-то другой человек, гораздо более умудрённый каким-то огромным и космическим опытом.

Я там была, как бы, как какая-то мифологическая и космическая девушка с огромной и загадочной космической историей. Не то Пандора, не то Андромеда. Не то они обе. И при этом как бы ещё кто-то, ещё более огромный, бесконечно огромный и космический.

И отец говорит кому-то:

"Они нас опередили! И нам конец! Но я не хочу, чтобы они погибли!"

А я (+Пандора+Андромеда) спрашиваю его:

"Они нашли левиум?"

А он говорит:

"Они его не найдут! Это должны сделать мы! Иначе погибнут все!"

И я вижу, как отец как бы каменеет и превращается в огромного великана с длинной седой бородой, как у Деда Мороза. И я думаю, что это хорошо, что он становится каменным, иначе ему не выдержать этой гравитации. Я так там и подумала, что не просто тяжести — а именно гравитации.

И тут вдруг я сама почувствовала тягостную силу этой гравитации — где-то в самой нижней части живота (в женских органах?). И я подумала, что это и понятно, ведь гравитация — это сила Чёрной Дыры. Но эта тяжесть стала превращаться прямо в боль. Но я вспомнила, что ведь каждая женщина должна испытывать боль, когда она рожает.

И я подумала:

"Кого же я должна родить из Чёрной Дыры — Солнце или Луну?"

И я как бы чувствовала, что Солнце мне не родить, а рожать Луну мне не хотелось.

Я хотела спросить об этом отца. Я не стеснялась его об этом спросить, потому что он превратился в каменного титана и знал всё, и его уже можно было не стесняться.

Но смотрю — а там уже стоит в качестве подпорки просто какое-то бревно с насечками, похожее на индейские шаманские столбы.

И тут мимо меня прошёл Ленин в надвинутой на глаза кепке, сильно прихрамывающий и с посохом, и сказал, как бы про себя:

"Мы все родились на Громовой Луне! Кого не сожрут Огневики — тот родится вот в этой пещере!"

И он показал посохом на эту пещеру, в которую превратился рушащийся дом.

И я подумала, что это и есть — пещера, где рождается гравитация. И боль в нижней части живота стала у меня настолько сильной — что я проснулась…

…

Сейчас эта боль прошла. Но остаётся чувство какой-то странной давящей тяжести в нижней части живота.

Надо будет почитать про роды у женщин...»


Выбираю обречённых борцов

«Я подумала, что вот если бы мне пришлось выбирать:

Оказаться — и остаться — мне в том прекрасном, и светлом, и радостном коммунистическом будущем, что описано у Ивана Ефремова в «Туманности Андромеды», где — столько Солнца, где восторжествовало общество настоящих солнечных людей!..

Или же:

Оказаться — и остаться навсегда — в том страшном и беспросветном капиталистическом обществе, что описано в «Сокровище Громовой Луны», среди этих старых, нищих, безработных, безжалостно выкинутых из жизни, без всякой надежды, астронавтов-межпланетников, и — разделить их судьбу? При этом совершенно не зная, явится ли к ним в один прекрасный день какая-нибудь Алина с левиумом в пробирке?

И что бы я выбрала?..

Я не колеблясь — выбрала бы общество Джона Норта, Уайти Джонса и их товарищей! Я убедила бы их собрать все сведения о левиуме, какие только можно. И я сама бы нашла тогда Алину — и добралась бы до той записки её отца!

И я постаралась бы превратить их команду — в настоящую революционную организацию!..»


Экранизирую «Громовую Луну»

«Я уже не раз думала: какой прекрасный фильм можно было бы снять по сюжету «Сокровища Громовой Луны»! И мысленно его экранизировала, особенно прорабатывая самые важные и острые моменты…

И вдруг сегодня утром, в постели, я в первый раз подумала: а каким могло бы быть продолжение этой истории? Какой могла бы быть 2-я серия этого фильма?

Быть может, эта мысль пришла мне в голову именно потому, что я стала как-то больше отождествлять себя с Алиной (после того, как Герта сказала, что главная героиня этой повести — именно Алина).

И я стала думать — а как бы мог развиваться дальше этот сюжет?..

Из семерых старых товарищей-астронавтов — в живых осталось только трое: Джон Норт, сумасшедший гений Стини и тяжело раненый Ян Дарак. Правда, они приобрели трёх новых друзей: это Алина, Нова Смит и Филипп Сидней, перешедший на их сторону (в значительной степени — из-за любви к Алине).

Эдмонд Гамильтон придумал хороший и красивый конец, как в голливудском фильме (и мне как-то и самой долго не хотелось его нарушать), когда в итоге образуются две пары влюблённых: Алина и Филипп, и Джон и Нова.

И вот у меня как-то сам собой стал раскручиваться дальше этот сюжет, эта сложившаяся в итоге ситуация. И в кинематографическом варианте…

Ещё надо это обдумать — и попозже напишу...»


Продолжение «Громовой Луны»

«Джон и Нова вскоре поженились и были друг с другом очень счастливы. А Алина и Филипп оставались долго в статусе жениха и невесты (хотя Филипп очень мечтал о скорой свадьбе!).

Ян Дарак долго и тяжело болел после страшного ожога на Громовой Луне и едва не лишился ноги, хотя лечился в лучших больницах США и всего мира. Потом друзья взяли его к себе, и он умер первым из вернувшихся шестерых. Хотя, как потом стало ясным, он умер не своей смертью, и это было убийство.

Стини тоже жил с ними.

Алина стала главным организатором (вместе с остальными пятью товарищами) «Международного Института Левиума» (вместе с фондом взаимопомощи) для изучения всех свойств этого необыкновенного вещества. Они все жили в квартирах при своём институте, почти коммуной.

Они привлекли в свой институт лучших учёных и лучших людей со всего мира, в том числе и из СССР (хотя здесь были сильные противодействия и со стороны США, и со стороны правительства СССР). И постепенно в их институте возникла тайная интернациональная революционная организация.

Филипп Сидней возглавил в этой организации «меньшевистское крыло» и фактически повёл к её расколу. И на этой почве между Алиной и Филиппом Сиднеем произошёл неминуемый разрыв (хотя он очень продолжал её любить!), и их брак так и не состоялся. К тому же, и его родители очень невзлюбили Алину, сильно подозревая в ней опасный «подрывной элемент», и подыскали для него свою невесту-миллионершу.

Левиум стал обнаруживать свои целебные свойства, и с его помощью удалось уже почти полностью вылечить Яна Дарака. Но определённым власть имущим (и медицинским) кругам в США (и не только в США) это открытие очень не понравилось, и Ян Дарак умер в одной из больниц при
очень тёмных обстоятельствах.



Джон Норт начал решительное и открытое расследование этой смерти своего старого товарища (он специально взял на себя всю эту инициативу — чтобы не подвергать лишнему риску Алину). Но его самого совершенно ложно обвинили в каких-то финансовых махинациях с левиумом — и упекли в тюрьму.

В тюрьме он чудом избежал гибели от рук каких-то уголовников — и было ясно, что и ему готовят участь его друга.

Его стала выручать, прежде всего, конечно, Нова Смит. Но с ней связался тайный провокатор из их организации, который специально возглавил в их организации ультра-левацкое крыло с подрывной целью. И он сумел убедить её, что её мужу грозит скорая и неминуемая смерть, и что единственный выход — это освободить его из тюрьмы с помощью специальной хитрой операции (и подкупленной охраны), что он обещал устроить на самом высоком уровне.

При этом он обещал, что всё должно обойтись тихо, бесшумно и без единого выстрела, и что оружие будет применено ими только в самом крайнем случае. Сама Нова Смит вызвалась участвовать в этой операции. Алине и остальным они ничего не сказали.

В результате, этот провокатор специально устроил при освобождении Джона Норта в тюрьме стрельбу, и в этой перестрелке, «при попытке к бегству» и «вооружённом нападении», погибли и Джон Норт, и Нова Смит.

Власть имущие в США (и не только в США) теперь решили полностью ликвидировать не только их тайную организацию, но и весь их институт. Точнее — полностью подчинить их институт себе (и полностью присвоить себе весь левиум).

Филиппа Сиднея власть имущие хотели подкупить и перетянуть на свою сторону, обещая, что он станет полновластным главою института и распорядителем левиума. Но он, как честный человек, отказался от этой грязной сделки.

Филипп Сидней хотел на суде открыто доказать, что Джон Норт был ни в чём не виновен и погиб вместе с Новой Смит в результате провокации. Он тоже старался всячески уберечь Алину — а ей уже постоянно угрожали, но не имели против неё достаточных улик.


Перед самым началом суда Филиппу Сиднею устроили автокатастрофу — в которой он погиб.

А Стини после этого власти хотели навсегда упрятать в сумасшедший дом — но Алине удалось его освободить. После чего им обоим пришлось скрываться и перейти на нелегальное положение.

Их организацию полностью разгромили. И их институт власти полностью подчинили себе (присвоив почти весь левиум). Но небольшую часть левиума Алина и Стини сумели сохранить. Они устроили небольшую тайную лабораторию — где продолжали изучать свойства левиума.

Левиум, как оказалось, мог не только излечивать физические болезни — но и возвращать человеку разум. Стини с помощью работы с левиумом — полностью вернул себе рассудок! И обнаружил при этом качества необыкновенно одарённого, талантливого и просто гениального человека!

При дальнейшей работе с левиумом — Стини, ко всему прочему, просто помолодел: стал молодым, сильным, крепким и красивым парнем, лишь немного постарше Алины.

Алина и сама продолжала, благодаря работе с левиумом, уже довольно много лет, оставаться молодой, здоровой и красивой девушкой...

И теперь им обоим предстояло решить — и дальнейшую судьбу левиума, и дальнейшую судьбу человечества…

Так бы я, наверное, кончила 2-ю серию своего фильма…»


Институт времени и смерти

«Засела у меня в голове Андромеда. Космическая девушка, из этой соседней галактики. Которую увидел Мвен Мас из книги Ефремова во время своего сумасшедшего эксперимента.

Или это только как бы она. В моих странных снах, и в моём воображаемом фильме она уже стала как бы моей собственной героиней.

Сколько прекрасных фантастических фильмов можно было бы снять!

Свой фильм про Андромеду и её путешествия — и в пространстве, и во времени — тоже продолжаю всё время обдумывать.

Приземлить её в Америке?

Нет, она ходит по России.

И где-то совсем рядом...

…

Говорили за столом, уже не раз, о необходимости какого-то объединяющего научно-исследовательского института, и советского, а ещё лучше международного. Предлагали самые разные варианты.

У меня прочно засела эта идея «Международного Института Левиума». И я предложила собственную идею «Международного института гравитации» (подразумевается, что и анти-гравитации, просто в это ещё слишком мало кто верит).

Отец сказал, что был бы крайне необходим «Институт времени», а это подразумевает и гравитацию, и анти-гравитацию. Время у нас совершенно не изучается — а это основа всего.

Герта предложила вариант названия: «Институт времени и вечности».

Отец сказал, что это слишком гуманитарно.

А я тут же предложила вариант: «Институт времени и смерти».

Посмеялись немного.

А я подумала, что моя Андромеда точно должна быть сотрудницей «Института времени и вечности». Или — «Института времени и смерти».

Скорее — второй вариант.

К вечности можно придти — только через смерть. Только, наверное, не через всякую...

Вот Уайти Джонс — он действительно завоевал себе вечность! И завоевал себе Бессмертие!..»

…

Недавно на даче мы говорили о том, что люди ещё совершенно не готовы к коммунизму, и даже не понимают, что это такое...

А вокруг нас — летали такие прекрасные бабочки-крапивницы, красные, с чёрным узорчиком!..

И Данила сказал:

«Мы все — гусеницы, которые должны превратиться в бабочек. Коммунизм — это не общество гусениц. Коммунизм — это общество бабочек...»

Да, или — фениксов...» 30.12.2018

Все права на эту публикацую принадлежат автору и охраняются законом.