ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ

Поздняя осень, погода была ужасная. Шквальный западный ветер гнал с Финского залива нагонную волну. Вода поднялась выше ординара и как обычно заливала набережные питерских рек, проток и каналов, но не на столько, чтобы это стало катастрофой. Настроение было хуже некуда, когда в кармане не гроша, только что – то из ряда вон выходящее может его поднять. Они в вчетвером стояли на углу Ефимова, курили и уже собрались разбегаться по домам, как неожиданно, прямо из под земли перед ними вырос Сэм. Кличка у него такая была, а получил он её, потому - что из принципа всем взрослым «отморозкам» говорил: « Америка великая страна!». Такой он был Сэм. Он же в настоящем: Григорий Крутилов, свой пацан в доску. В одной школе прозябали, знания пытались черпать, не всегда правда получалось, но пытались, так что кличка ему в самую пору подошла. Сэм после седьмого класса школу бросил, фарцовкой занимался в Гостином дворе на галерее - спекуляцией тогда это называлось. Большой риск загреметь в ГУЛАГ был всегда. В настоящее время трудно в это поверить, но в то время, шариковых ручек и тех не было, за всё остальное лучше не говорить... Трудно осознать, что за «сраные» джинсы, люди месячную зарплату отдавали. Такая советская жизнь была, но кабаки работали.
- Парни! Как я рад, что вас увидел, думал, что в такую погоду никого не встречу – радостно говорил Сэм, пожимая всем руки.
- Смотри ты какой радостный, без пол-литра не разберёшься – сказал Володька – ты давай по делу, а то у него голос радостный, а мы тут стоим, продрогли до костей.
- Приглашаю вас всех – сделав паузу, счастливым голосом, не сказал, а пропел Сэм – на свой День рождения. Все молча, переглянулись. Это было, что – то новое, от Сэма ни кто этого не ожидал Все знали какой он зажимистый. В долг брать любил, отдавал с трудом. Менты всё вытрясают, объяснял он всем. Жизнь говорил он у него не малина, а сплошная каторга, но на галереи в «Гостином дворе» тасовался каждый день. В кармане у него всегда была справка « то понос, то золотуха». Это пролазило, менты не трогали, но настоящая правда заключалась в том - подмазывал по мелочи.
- Ну… - хотел, что –то спросить Володька, но Сэм его перебил.
- Восемнадцать мне сегодня стукнуло – радостно сообщил он – решил, кого встречу в кабак пригласить – он замолчал и рукой показал в сторону ресторана « Балтика». Сейчас там «Макдональдс»: – Не «Метрополь», но мы там всё знаем, оркестр путёвый – джаз-банда посидеть можно кайфова. Парни согласны? Всё за мой счёт.
- Наконец - то решил раскошелиться – подал реплику Володька на предложение Сэма, самый авторитетный в компании.
- Ну тогда вперёд – ответил Сэм на Володькину реплику – идём друзья меня в сознательные граждане посвящать. Он первый двинулся к входу за ним молча, потянулись все. Несколько ступенек вверх и они дружненько зашли в небольшой вестибюль ресторана, разделись в гардеробе.
«Балтика» ресторан был небольшой, всего два зала, один банкетный, а другой большой общий в углу находился джаз оркестр. Власть была против джаза, но в ресторанах разрешалось. К ним сразу подошёл метрдотель.
- О, знакомые все лица – улыбаясь, сказал он - что за праздник у нас сегодня?
- У меня день рождения! – ответил Сэм.
- Поздравляю!
- Нам пусть круглый стол поставят, чтоб впятером сесть и обслужат по высшему. Я плачу!
- Я вас понял – ответил метрдотель, подзывая к себе официанта. Гена обслужи ребят, стол им большой круглый поставь.
- Будет сделано, через пять минут - ответил официант. Не прошло и пяти минут, как стол стоял на самом почётном месте в пяти метрах от оркестра. Все довольные расселись, предвкушая хороший вечер.
- Что будем пить и кушать? - спросил официант, доставая блокнот и карандаш, чтоб записать заказ. Сэм взял в руки меню и не глядя в него, стал заказывать. Тогда все в основном молодые, были из ранних, рано повзрослевших. С 15 – 16 лет большинство работало...
У нас всё просто, по – рабоче - крестьянски - в расслабленной позе расстегнув свой клубный пиджак, неизвестно какого английского клуба, откинувшись немного назад, голосом бывалого завсегдатая, говорил Сэм – для начала три пузыря столичной в экспортном варианте. Парни вы не против? – все молча, кивнули головой - под водочку огурчиков с помидорчиками, лимонад «Дюшес» для запивона, обожаю лимонад. Сыр, колбаска, салат пролетарский – имелся в виду «Оливье» - горячие, котлету на ребре.
- Это, что ещё за котлета? – удивленно спросил официант.
Ну ты и дуб, а ещё в халдеи пошёл – ответил Сэм - «антрекот» это по аля – франце. Гарнир на собственное усмотрение, горячее принесешь, когда мы пару рюмок пропустим. Уловил? – Сэм внимательно посмотрел на официанта.
- Всё, как скажите – ответил официант. Видом не показывая, что его задели слова Сэма.
- Хорошо обслужишь, подарю шариковую ручку – сказал Сэм, доставая из внутреннего кармана авторучку. У официанта загорелись глаза. Это было лучше всяких чаевых, а ради них все и работали – Вперёд халдей! – закончил Сэм. Долго ждать не пришлось. Официант старался, рюмки салат и водочка « Столичная» появились мгновенно.
- Не будем тянуть парни, выпьем за меня и чтоб мне повезло, хочу от армии откосить – сказал Сэм наливая водку.
- Да это запросто, мы тебе поможем – сказал Виктор – приходи к нам на завод. Мы тебе яйца отрехтуем. Будут квадратные, не в одну армию не возьмут. Все заулыбались, а Сэм насупился.
- Я серьёзно, мне это как край надо, не хочу служить в стройбате – ответил, он тяжело вздохнув – давайте ещё по одной – добавил Сэм – Вовка наливай. Володя налил всем по полной и произнёс короткий тост.
- Всё кругом банально. Я ничего нового не скажу, но Сэму пожелаю в руки к ментам не попадаться. Пусть фарцовка кормит его. Ну и конечно в стройбате ему не служить. Все дружненько подняли рюмки, чокнулись, выпили, только огурчики хрустели. Дым в ресторане стоял коромыслом, но к этому с детства все были привыкши. По тем временам все курили и вредным это не считалось.
- Парни! – громко сказал Сэм - хочу для вас спеть, что - нибудь из своего любимого. Согласны? Все захлопали в ладоши, знали какой у Сэма голос и как он умеет петь. Аж Виктор, которому было давно за двадцать, привстал со стула и за плечи приобнял Сэма, назвал его по имени: - Григорий мы тебя уважаем и отца твоего помним, настоящий был мужик.
Жил Сэм с матерью, отец у него погиб на лесоповале, десятку схлопатал за то, что кому – то в лобешник заехал, а ему статью 58. Потерпевший комунягой оказался и очень обидчивый. Все знали, что отец Сэма, просто так мухи не обидит – справедливость для него была превыше всего. Он был бывший детдомовец, воспитывала его пробабушка Сэма, мать деда штаб-с – капитана Российской Императорской армии, который присягу не нарушил, сопротивлялся большевикам и вместе с женой, эмигрировал во Францию…, Сэм гордился своими предками, хотя в детстве не от ребят от взрослых часто слышал в спину: «Дворянский ублюдок».
Сэм встал из – за стола и подошёл к певичке. В те времена в кинотеатрах и ресторанах были не только оркестры, но и солисты из Ленконцерта, которые подрабатывали таким способом. Они о чём- то пошептались, и солистка объявила в микрофон.
- Уважаемые гости! Сейчас перед вами выступит один из наших гостей и споёт для вас песню на стихи Александра Вертинского « Жёлтый ангел» Сэм взял в руки микрофон и добавил: - Не полностью на стихи Вертинского с небольшими изменениями. Он махнул рукой, оркестр заиграл. Музыканты были одеты в смокингах, вместо галстуков чёрные бабочки. У саксофониста красная бабочка. В джаз – оркестре саксофон главный, особый инструмент - « король джаза» и саксофонист своим внешним видом, это подчёркивал. Голос у Сэма был, что надо: сексуально – бархатистый баритон. Женщины, когда слышали, попискивали от восторга. Сэм прокашлялся и запел.

В Парижских балаганах,
притонах и шалманах.
В дешёвом электрическом раю.
Шумят, гремят, джаз – банды.
Танцуют эмигранты
и там пропил я молодость свою.

Там каждый день от скуки
«ломают бабам руки».
Чарльстоны!
Словно ангелы в раю.

А я седой и пьяный
сижу за фортепьяно.
И что – то людям
жалобно пою.

Я помню вечер ясный.
Я помню миг ужасный
ворвались три бандита в балаган.
Свет сразу потушили...

И в этом балагане
всё встало вверх ногами
Взметнулась в воздух
пара женских ног.
А я, седой и пьяный,
лежу под фортепьяно.
Без новеньких штиблетов.
Без…
И всё в том же духе. Сэм к шансону относился с любовью, спел ещё пару песен, а на закуску « Одесский розыск рассылает телеграммы». Зал захлёбывался от восторга. Он отдал микрофон солистки и сел за стол. Женщины не слушая своих ухажёров пытались взять у него автограф. Ему это льстило, но автограф, ни кто не получил. Сэм в этом вопросе был принципиален и всем отвечал одинаково: - Следы ни где не оставляю. В это время принесли горячее. Настроение у всех было праздничное, словно Новый год! на дворе. Выпивали и закусывали с огромным удовольствием. Сэм смотрел на всех с улыбкой на лице, и по нему было видно как ему хорошо, что всем им тоже хорошо. Подошёл официант и напомнил о счёте.
- Не мешай получать людям удовольствие – с улыбкой на лице ответил ему Сэм и все поддержали его. Официант отошёл. Сэм закрыл глаза о чём – то думая про себя, потом открыл их и грудью наклонился к столу.
- Парни вы дольны? – спросил он – все дружно закивали головой прожевывая антрекот - у меня для вас есть новость, надеюсь оцените и поймёте правильно, давайте поближе – все придвинули головы – я сейчас встаю и ухожу. Вы за мной, вопросы не задавать ответ простой. У меня нет денег. Сэм встал из –за стола и пошёл к выходу из зала, его ни кто не задержал, все думали человек в туалет захотел. Ребята услышав эту потрясающую новость сидели окаменевшие. Один Володька выдохнул: - Во б** попали. Все сидели с открытыми ртами и не произносили ни звука. В их сторону шёл метрдотель в окружении официантов.
- Товарищи! Платить собираетесь? – спросил, он ехидно усмехнувшись.
- А, что наш товарищ, разве вам не заплатил – ответил за всех Владимир. Он был находчивый пацан. Метрдотель слегка опешил от этого ответа, но взял себя в руки: - Ваш товарищ исчез, уже милиция вызвана, придётся отвечать.
- Прокатимся - ответил Владимир – парни не ссыте, мы ни в чём не виноваты. Милиция появилась быстро. Всех погрузили в воронок и отвезли во второе отделение. Встретили их без кипиша. Менты поглядывали на них и посмеивались. Всех определили в отстойник, где они просидели до утра. Утром всех выпустили без предъявления, каких – либо обвинений. Это было удивительно, ни кто не мог понять причину проявленной лояльности со стороны милиции.
Погода их приветствовала. Осень временно отступила, день выдался похожим на «бабье лето». Они, не сговариваясь, пришли на тоже место, откуда вчера начали отмечать сэмовский юбилей. Вид у всех был угрюмый, не выспавшись, жажда мучила, трубы пылали. Было желание Сэма разорвать на части. Оно почти, чуть не осуществилось. Опять, как и вчера нежданно – негаданно, как из под земли Сэм вырос перед ними. Все онемели от удивления. Первым в себя как обычно пришёл Володька.
- Ну, что дворянин хренов! Что подставлять будешь? Рыло или другую часть тела? – со злостью спросил Владимир с нескрываемым желанием врезать Сэму.
- Ночь не поспали и всё на Сэма. Забыли, как вчера кайф ловили – ответил Сэм. Слушая его от смеха было не удержаться, но каждый подумал: « какая сволочь замечательная».
- Ну, и сука ты! – улыбаясь, сказал Владимир.
- Вы меня сукой – с обидой, ответил Сэм, - а я для вас «три семёрочки» раскрутил. Сэм говорил, раскрывая хозяйственную сумку, доставая оттуда дефицитный портвейн и гранёные стаканы. В то далёкое время фужеры были только в ресторанах. В народе портвейн звали: «генеральский». Не барматуха по госту сделан.
- Что парни продолжим банкет. Моё день рождения вы и через двадцать лет не забудете – говорил Сэм разливая вино в стаканы, но наливал он не больше половины – целый стакан может в горле застрять ненароком.
- Сэм, хоть ты и сволочь порядочная! – торжественным голосом произнёс Владимир, - но мы выпьем за тебя и пожелаем тебе удачи. Все поддержали слова Владимира, чокнулись гранёными стаканами и дружно их опорожнили. Закусили сигаретами «Аврора».
- Сэм, а вдруг бы нас всех оформили? - спросил Виктор – Чтобы ты тогда делал? Адвоката нам нанимал?
- Это исключено – ответил Сэм – вы просто с этим не сталкивались, а я на галереи кого только не видел. Приходят и просят к ним на работу прийти, чтобы не запалиться: судьи, работники прокуратуры, вся партийная шелуха… Все хотят, что –то иметь дефицитное и желательно фирменное, вражеское из – за бугра, что нет у других. Вы посмотрите вокруг, женские сапоги негде не купить, а все в сапогах. В общепите вообще – то сплошное ворьё. Это вам не газеты продавать, какое может быть заявление. Если бы они написали, ОБХСС стало бы всё проверять и неизвестно, чем бы всё закончилось. ОБХСС ребята ушлые – криво не насадят. Давайте лучше выпьем. Я верю, как говорил мой батя. Придёт время и тухлый мир взорвётся из нутра. Красная зараза перестреляет друг друга. Так выпьем парни, чтоб мои мечты осуществились.
Слова Сэма оказались пророческими, девяностые годы были не за горами. Временно заснувший красный менталитет проснулся и вылез наружу. Строители коммунизма, собрав в кулак всю пролетарскую ненависть стали, убивать друг друга, трупами расчищая себе путь в светлое будущее. Это был единственный способ, экономической целесообразности, который они понимали - капитализм строили, дербаня советского мутанта. Рыжий мошенник, всю страну поставил буквой «Г» - неприкасаемый. Власть с пеной на губах внушает народу: – У России особый путь! Фантасмагория, иначе это не назовёшь. «Да здравствует деградация!»
У Сэма всё сложилось по - другому. Он сумел попасть в десантные войска – это никого не удивило. Удивило всех другое – остался Сэм на сверхсрочную службу. Надевши форму снять её не смог, наследственные гены победили фарцовку, стал прапорщиком. Кровь предков бурлящим потоком направляло его сознание. Он был прирождённым солдатом, но, к сожалению не дожил. Погиб в Афганистане. Награждён посмертно. Все кто жив. День рождения! Помнят и не забывают. Пусть земля будет для тебя пухом. Сэм! Мы помним тебя!


КОНЕЦ.

Уставший Кривич. /Каменев Александр Николаевич/ 13.07.2016

Все права на эту публикацую принадлежат автору и охраняются законом.