Перст Судьбы

Сегодня ночью вновь гремит гроза. Яркое кривое лезвие молнии беспощадно разрезает темный небосвод на немыслимые части, а гром грохочет, сотрясая небеса. Кажется, в оглушающих раскатах небес звучит глас самого дьявола, усмехающегося над хрупкостью мира. И он явно торжествует от своего господства над гармонией жизни.
Гроза охватывает всю Вселенную. Раскаты грома набирают обороты, заглушая нежные звуки ночи.
Сквозь стекла окон яркие молнии озаряют комнату, как мгновенно пролетающая комета, наполняя ее ультрамарином. Мне становится страшно. Страшно, как в детстве. Почему я так боюсь грозы?
От страха обнимаю подушку и ухожу с головой под одеяло. Не желаю вслушиваться в раскаты грома и созерцать вспышки сумасбродных молний.
Все точно как в детстве… Гроза возвращает меня в четырнадцатилетний возраст, когда потеряла навеки самого дорогого человека. Напоминает о незащищенности детской уверенности в вечности мамы, солнца, неба, счастья…
Эта девочка крепко во мне сидит. И проявляется, когда подступает неизбежность или одолевает страх на уровне инстинктов.
Но, в который раз убеждаюсь, что бояться ничего не надо. Ожидание несчастья страшнее, чем само несчастье. Произойдет то, что должно произойти. И ничто не вечно…

Спрятавшись под одеяло, стараюсь отвлечься от мыслей, но воспоминания последних лет волной накрывают одинокое сознание.
С новой силой начинаю подозревать существование всемогущей планиды. И воспринимать ее не как обреченность, а некий новый виток развития сознания и бытия. И присутствует ощущение подключения подсознания к космосу, к вечности. Снова начинаю чувствовать связь с душой Вселенной, наращиваемой по накопительной.
К тому подводят и вещие сны длиною в сознательную жизнь. Главное в снах – они никогда не врут. Особенно, если их верно растолковывать. А научилась читать их уже много лет назад. И давно пришла к мысли, что сны – существующий язык общения с Высшим Разумом. С душой всей Вселенной.
Когда снятся не только знаковые ситуации, но и детали будней, склонна верить в подобные утверждения.
Некогда я поехала в гости в другой город к старшей сестре. У кого из мыслящих не было периода разлада с самим собой?
Чем больше старалась правильней проживать, тем неподъемнее становились проблемы. Иной раз казалось, будто мой облик и убеждения дестабилизировали самого дьявола, и он пытался сломить меня в который раз. Но, кажется, он не ведал одного: я согласна расстаться с жизнью прежде, чем жить по его кодексу чести. И сегодня. И много лет назад.

Вечерами, сидя на террасе, вдыхая аромат бордовых и абрикосовых чайных роз, мы с сестрой за чашкой свежего чая говорили о многом. О том, что можно доверить близкому человеку под звездным покровом неба.
В один из вечеров сестра уговорила меня зайти к ее соседке, старой ассирийской прорицательнице. Вначале я упиралась. Причина была банальна – неверие. Но поскольку ни разу в жизни не сталкивалась с подобными людьми, перебороло любопытство. Сестра предварительно предупредила ее по телефону.

И вот мы в комнате старой прорицательницы. Она сидела в полумраке.
Лицо было темным и изрезанным морщинами. В нем отражался вековой покой. Гадалка глядела на меня недовольно своим пронзительным, не по-старчески любопытно - сверлящим взором и курила трубку. Из-под небрежно завязанного платка выбивались седые пряди волос.
- Пусть она уйдет, ее энергетика отталкивает мою силу, она не доверяет мне, - прищуриваясь от дыма своей трубки, протяжно произнесла старуха.
- Джемма, она моя младшая сестра. Впервые согласилась послушать предсказания, - высказала сестра.
- Отчего она не верит, не убеждают ее вещие сны? – продолжала Джемма достаточно агрессивным голосом.

«Откуда ей известно, что мне снится?» - подумалось мне.
Потом она кивнула помощнице, и та принесла две чашки горячего кофе. Сама же вытащила старые потертые карты с символами.
Мы с сестрой расположились напротив нее. Старуха обратилась ко мне первой.
- Невзирая на твое неверие, я приняла тебя, потому как Бог тебя любит. Энергетика у тебя сильная, но прозрачная. А в прошлом у тебя было… - и она принялась перечислять факты, которые знала только я сама.
Легкое замешательство, но доверять до конца не спешу. «Здесь имеет место некий иллюзионизм», - вертится в голове.
- Скоро тебя повысят по службе. Работа предстоит сложная, но платить станут больше. Ты умная. Можешь добиться успеха везде, чем только займешься. Однако мгновенно теряешь интерес к увлечениям, вырастая из них. И еще, остерегайся в ближайшем будущем одного мужчины. Он стоит на пути твоем. Он силен опорой, связями. Возможно, возникнуть серьезные проблемы. Тут присутствуют и люди в погонах. Помни – он связан с криминалом и опасен!

Твою дорогу кто-то режет, словно ленту ножницами. Берегись дорог!
Тебя ожидают много трудностей. Однако Бог тебя опекает и будет помогать всюду! – завершила она сакраментально свой монолог.
Было ощущение, будто кто-то снимал на камеру прошлые эпизоды и теперь прокручивает на экране. Чрезвычайно много нюансов сходилось.
Но через определенное время предала все забвению.
Пронеслись еще пара месяцев, и меня повышают по службе. Раздумывала несколько недель, однако согласилась. На прошлой должности одолевала скука, поскольку уже некуда было расти.
Познавание придает определенный «вкус» существованию.

На новом месте надобно многому учиться. Но должность влечет за собой и материальную ответственность. Приходится подписывать реестры на крупные суммы. А это прямая и косвенная связь с политикой.
Понимая весь возложенный на себя груз, принимаю профессиональные меры по страховке.

Окунувшись в новое измерение, я взвалила на себя непомерно тяжелую ношу. Но было и увлекательно, потому как вновь появился шанс постигать неведомое доселе.
Сижу в своем кабинете, окруженная телефонами, селектором, погружаясь в огромные кипы бумаг.

За окном ранняя прозрачная осень. Пора беспричинной грусти. Грусть скорее связана с ожиданием увядания всего растущего и цветущего. Деревья стоят задумчивые, в предчувствии потерь... Еще одна пресная осень жизни. И вновь стою на распутье.
Каждый год с новой силой болезненно прощаюсь с летом, с теплым и уютным временем. И в этот раз лето не выполнило незримые обещания...
Впереди неопределенность и холода...
На теперешней должности в первое время нелегко. В финансовой системе неизменно присутствует сильный встречный ветер. Но, уходя из «политики» в цифры и нюансы работы, преодолеваю многое, вызывая нескрываемый интерес окружающих. В этой среде не умеющим интриговать есть выход выжить – быть профессионалом. И быть работоспособной двадцать четыре часа в сутки. У меня получается и то, и другое. Но и этого мало...
Зачастую приходится ездить на служебной машине в министерство. Мне приходилось слышать немало комплиментов в своей жизни. Но когда подписываешь огромные суммы, комплименты вырастают в разы. А суммы распределяют, в основном, мужчины. Что бы ни приходилось выслушивать, стремлюсь не терять рассудок.
В женском коллективе пьют чай и беседуют об одежде, косметике, о мужчинах, о местных мелких сплетнях, или «а я думала, что она не такая дура или подлая»! И так каждый день, недели, годы… В общем, бег по кругу.
Прошло некоторое время. И эти несколько месяцев, составляя громадные централизованные отчеты и регулируя множественные конфликтные ситуации, бегаю на высоких каблуках. Легко дается и то, и другое.
Но периодически настигает один и тот же сон: лежу в реанимации и не смею двигаться. Испытываю резкую физическую боль. Просыпаюсь в полночь в холодном поту. Гляжу - руки и ноги целы. К чему же снится этот отвратительный сон?
Так пролетели еще несколько месяцев, в течение которых пытаюсь отталкивать от себя сомнительные видения. Загружаю мозг цифрами. И снова сон. И вновь неподвижность. И опять реанимация. Пробуждаюсь. Вся мокрая от прочувствованной во сне боли. И каждый раз страх сковывает до утра.

Порой, ночами, просыпается во мне та четырнадцатилетняя девочка, скрывающаяся под одеялом от неминуемости…
Но утром на планерке сижу, как уверенный специалист, решающий важные вопросы. Пролетают еще несколько месяцев, и за десять дней до Нового года попадаю в жуткую аварию. Требуется внимательность? Безусловно. Но ежели на тебя наезжает внезапно из-за угла двадцатилетний нетрезвый пацан, внимательность только и способна беспомощно лицезреть и качать головой…
Прихожу в сознание, лежу в той же реанимации, что снилась много раз. Не могу пошевелить ни рукой, ни ногой. Лицо в кровоподтеках. С двух сторон капельницы. Прочувствовав произошедшее, начинаю задыхаться от боли…
В первые дни прихода в сознание примечаю у своей постели молодого парнишку в слезах. После входят милиционеры. Я их не понимаю. Чего они от меня хотят. Но сестра «переводит», что требуется подписать бумагу для задержания парня. И что этот парень (в слезах) у моей постели и есть виновник моего «нового измерения».
Представители закона оповещают, что ему грозит немалый срок.
Я отказываюсь всех слушать. Они уходят. Так длилось несколько дней. Но, когда немного привыкла к теперешнему положению, начинаю принимать ситуацию разумом и даже подписываю бумагу, признавая свою «вину». Не обошлось без символического штрафа в 50 руб.
Случай уже имеет место быть. Парня же необходимо наказать показательно на длительный срок. Предстояли выборы главы региона.
Так я и провалялась долгий месяц в больнице, не раз припоминая слова старой предсказательницы: «перережут дорогу», «берегись дорог!» К моему счастью, все обошлось без последствий, кроме иногда проявляющихся головных болей и повышенной внимательности к знакам судьбы...
И даже после сотрясения мозга я проработала на той же должности еще несколько лет. И составляла высокой сложности отчеты.
Тут и подвернулся мой следующий «подарок судьбы» в лице достаточно влиятельного человека из политической элиты, который курировал экономический сектор. Он не владел ни предметом, ни собой, ни подчиненными, т.е. просто был из «блатных» . Если вынести за скобки его «крышу», остается «пустое множество».

Но этому «пустому множеству» очень нравятся женщины. И, как многим другим мужчинам, интересные… Вокруг немало молодых, красивых девчонок, которые предпочитают начальников. Но на мое случайно свалившееся безумное «счастье», и с учетом моего «коэффициента везения», политик принимается откровенно ухаживать за мной. В первое время он приходил в восторг от моей работы.
- Вы грамотный и пунктуальный работник! – произносит он как-то, вызывая меня по селектору в свой кабинет.
- Я за вами слежу, и отметил, что приходите на работу раньше всех. Ну, вы работаете как в лучших офисах мира! – улыбается он в другой раз.
Когда твоей работой руководит неумный и неграмотный человек, да еще оказывает все больше внимания – это катастрофа! Кто имел честь зависеть от человека глупее себя, кто ставит свое чувство достоинства выше карьеры и денег, поймет с полуслова.
На одной новогодней вечеринке, будучи не совсем трезвым, тот же политик присел рядом и весь вечер поет в караоке со мной. А между пением неоднократно приглашает на танец и откровенничает о своих высоких чувствах. Когда приглашают другие мужчины, выражает необузданную агрессию. Признается, что много лет следил за мной и любовался на расстоянии. И между делом напоминает, как я могла бы вырасти материально. Принялся убеждать, как нам необходимо «сработаться».

Столь откровенная атака со стороны политика вызывает негодование не только у меня. Вокруг коллеги начинают неприкрыто обсуждать происходящее.
В тот вечер мне приглянулся один музыкант. Уже в начале вечера, исполняя песню, он подошел ко мне и протянул микрофон. Я продолжила песню. Музыкант выразил приятное удивление. А после пригласил на танец, и мы пели с ним дуэтом.
Политик подсуетился мгновенно. И музыканта заменили. Следующий оказался сдержаннее.
Настроение было попорчено. Не сумела скрыть свое недовольство по поводу «асептической лирики» политика.
- Мне немало лет. Мужчинам нравятся веселые, молодые. К тому же склонна к депрессиям, - заявляю я, пытаясь умерить пыл партнера в танце.
- Молодых выбирают те, кто не влюблены. А когда глядишь на нее, и свершается нечто на уровне химии, все прочее отступает на второй план, - улыбается он нетрезво.
- Увольте, никакой лирики! Кроме работы и зарплаты здесь меня ничего не держит,- отвечаю, не скрывая неприязни.
Тут он трезвеет мгновенно… После... появились проблемы. Дальше - больше. И вновь новая попытка договориться. И снова фиаско. И когда он признал мою «неподъемность», принялся мстить.

Привелось припомнить слова умнейшего политика - долгожителя современности Алексея Косыгина: «Есть три правила удержаться у власти: угождай вождю, не вмешивайся в интриги, держи рот на замке».
Не согласиться невозможно с подобным масштабом, как Косыгин. Но теорией владеть недостаточно, еще надобно и владеть "предметом". Два пункта у меня сидят в крови. Но с «угождением вождю» - проблема. Поскольку я женщина, а не политик.
С учетом того, что являлась материально ответственным лицом и подписывала реестры на огромные суммы, месть обрела угрожающие формы.
Говорят, что отвергнутая женщина – опасна. Но обратное!..
Мужчины порой в своей мести достигают виртуозности! Особенно, если он - политик. Со связями на триста шестьдесят градусов.
После той вечеринки вышеуказанный куратор вызывает меня к себе в кабинет и сообщает:
- Я подключу все свои связи, чтобы вы потеряли работу. Хочу, чтобы вы мучились одна всю жизнь и умерли в одиночестве! Я отвечу в другой плоскости, а вы не смеете обнародовать истинную причину. Вы на это не решитесь. И это еще не все. Я сделаю все, чтобы вы пожалели о своем строптивом нраве! Глаза его были наполнены злобной искрой и презрением.
Выходила из кабинета с ощущением пугающей пустоты. И… бессмысленности всего происходящего…
- «Почему так притягиваю дьяволов?» - размышляла я в тысячный раз, медленно ступая по коридору министерства.
Теперь перестаю понимать женщин, мечтающих понравиться, покорить, завоевать… Скучно… Неинтересно… Больно… Как это недостойно сильному мстить! Почему нельзя просто оставлять, уходить?..
Угроза влиятельного политика стала обретать осязаемые очертания. Данный товарищ через профессиональную деятельность подставил меня на огромную сумму… На пятьдесят восемь миллионов рублей!
Я впала в ступор. Без слез. Без истерик. Просто «закончился бензин».
Уже неделю, как находилась на «больничном», погруженная во мрак от пережитого и никак не могла найти выход для отвода от себя чужих миллионов. Приехали оппоненты моего куратора. Это означало, что ситуация, обретая политический окрас, перекинулась на другую плоскость.

Они принялись меня уговаривать подавать в суд на политика, опережая события. Ибо в реестре стояла моя подпись. Этот путь сочли единственно правильным. На тот момент мой разум «завис», и было невероятно сложно объективно оценивать ситуацию.
- Невозможно обойтись без суда? Я подписывала эту сумму на основании распоряжения того же политика за его же подписью! – произношу устало.
- Распоряжение на финансирование суммы исчезло. Мы уже выяснили через своих людей. Предлагаем единственный верный выход – запускать судебный процесс, - уверенно настаивает мой гость.
Судя по предложениям и замечаниям, он был хорошо информирован о случившемся, причем в деталях.
- Если позволите, я подумаю до завтра, - роняю в ответ.
- У вас на это нет времени. Если вам нездоровится, подпишите доверенность на мое имя. Это единственный выход отвести от вас «подставу», – неустанно твердит он. – я в состоянии отвести.
- Скажите, могу я вам доверять? – обращаюсь к визави, преодолевая головную боль.
- У вас нет выбора, - коротко отрезает гость.
- Подпишу сразу, если не будет необходимости появиться мне на заседаниях суда, - произношу, превозмогая недоверие.
- Это обещаю,- безапелляционно бросает он.
И я, принимая огромный риск, подписываю доверенность. Гость уходит, оставляя визитку.

Но на следующее утро поступает первая повестка в суд. И пошла бесконечная череда судебных заседаний. Были вовлечены различные силы, пересекались интересы. Наблюдая заседания судов исключительно по телевизору, я недооценивала градус процессов.
Мой обвинитель, политик – куратор, сидел недалеко и, обращаясь к суду, представлял меня как
непрофессионального и безответственного работника. И не только. Отродясь я не слышала столько грязи в свой адрес. А в перерывах между заседаниями виновник моих неприятностей упорно глядел на меня с победоносным видом.

Повестки в суд стали поступать почти каждый день. За мной присылали машину и охрану.
Чтобы противостоять разворачивающемуся «беспределу», перед каждой поездкой в суд я одевалась как можно красивее и, пока ожидала машину, громко слушала в наушниках «Show must go on» группы «Queen». До мурашек, до слез. А после, зарядившись умопомрачительным шедевром мирового рока, уезжала «узнавать про себя» много нового и негативного…
В те дни вышеуказанная композиция придавала столько сил, что мне удалось встать над ситуацией!

И вспомнились предсказания старой ассирийки Джеммы: «На пути стоит мужчина. Он - ядовит», «люди в погонах»…
Мой адвокат, женщина с двадцатилетним стажем, произнесла как-то в перерыве между заседаниями:
- За всю мою практику не видела столь выдержанного и интеллигентного участника заседания. Если бы на меня столько негатива, я бы сорвалась!
«Какой «уравновешенный» адвокат! Одни эмоции! Тут следует не срываться, наоборот, сконцентрироваться» - размышляю про себя.

В следующие сутки мозг начинает работать в «аварийном режиме». Вдруг на рассвете волной накатывает озарение! На часах четыре утра. Я бросаюсь к письменному столу и, о боже, нахожу копии распоряжения и заявки на финансирование на сумму пятьдесят восемь миллионов рублей, где стояла подпись чиновника! Точно, Бог меня любит! Вот оно - мое спасение! Это был переломный момент.

И теперь я серьезно готовлюсь к заседаниям. С каждым разом обретая уверенность. К концу этого процесса мне удалось убедить всех, кроме моего оппонента, насколько куратор не профессионален и сколь беспочвенны его обвинения. Этого он не ожидал и опешил. Но на время.
Тут подтянулась его «крыша», и они подали на апелляцию.
За все время заседаний имело место и приятное удивление - судья. Высокий красивый мужчина со сложно-умным взглядом и со спокойствием вековых скал. Я даже не допускала мысли, что в столь смутные периоды страны существуют такие неподкупные и объективные судьи. В любой среде и эпохе сохраняются настоящими некоторые люди. Но их единицы!

Когда в суде очередь высказаться доходила до меня, от абсурдности ситуации я не могла выразиться без юмора. В такие моменты судья негромко смеялся, прикрывая лицо руками. Но политик был прав в одном: я так и не сумела обнародовать причину. Просто посчитала некорректным выносить на публику его «лирику». Коллеги все знали истинную причину, однако боялись потерять работу и молчали. Позже я разузнала, сколько поступало в адрес судьи угроз. Но он, как положительный герой плохого боевика НТВ, оказался не на шутку принципиальным и хладнокровным.

После подачи на апелляцию меня вновь вызвали в суд подписывать документы. Подписав, я уже направилась было к выходу в сопровождении нескольких заинтересованных лиц и охраны, как неожиданно в коридоре окликнул судья и попросил задержаться, якобы для ознакомления с некими документами, а сам полушепотом произнес:
- Вам необходимо ехать в Верховный суд. Там будут другие судьи. Обязательно поезжайте сами. Вы умеете
убеждать. Вас подставляют. Вам верю. И еще. Только вы обладаете теми знаниями, которые докажут его непрофессионализм, - быстро проговорил он и исчез в бесконечных дверях коридора.

От безысходности я принялась тщательно готовиться к заседанию Верховного суда. Почти вызубрила наизусть Трудовой кодекс, когда стали звонить близкие родственники и настойчиво уговаривать не ехать на «пересуд». Звонили по очереди. Видимо, договорились.
- Твои оппоненты - бандиты, если не боишься сама, то ради нас откажись, - умоляли они.

Был еще звонок, который напомнил, что у политика очень высокое АD, которое может подскочить во время заседаний. Напомнили о возможности непоправимой ситуации. Как бы случайно. Звонила знакомая - врач. Мне показалось, ее попросили... Она сознательно пыталась вызвать жалость к персоне чиновника. Почти всех можно купить! Но! Почти…
Я осознавала, какие силы были втянуты, но иметь навязанный громадный долг было еще мучительней. И, по иронии той же судьбы, у меня порог инстинкта самосохранения невысок.
Самым убедительным аргументом не ехать являлись телефонные звонки сестер. Они боялись за мою жизнь. Однако вскоре выяснилось, что эти опасения были не беспочвенны. .Спустя некоторое время достоверные источники осведомили, что одним из планов устранения меня от суда было подстроить аварию по трассе, на выезде из населенного пункта.

Порой мне кажется, я родных люблю больше, чем они меня. Просьба близких оказалась куда сильнее аргументом, нежели презрение к политику, отомстившему за «непонимание» его «тонкой, ранимой» структуры души.
В итоге я не поехала в Верховный суд. А отправились те, у кого находилась моя доверенность. В день пересуда я лежала на диване и громко слушала музыку. Затем позвонили и сообщили, что предъявленные суду копии распоряжения заявки на финансирование, которые я обнаружила у себя дома, освободили меня от этой сумасшедшей суммы. Но, так как куратор остался работать в министерстве, я приняла решение немедленно уволиться. По собственному желанию.

На этом политические разборки не закончились. Те, у кого находилась моя доверенность, еще долго пытались «ослабить» позицию политика и его сторонников и вернуть меня обратно на работу. Поскольку доверенность была мной подписана давно и в «нетрезвом» состоянии, я уже не влияла на ход событий. И потеряла интерес к процессу.
Пожалела ли о чем-либо в пережитой ситуации? Бесспорно, нет! Лишь о том, что ситуация возникла… И именно со мной…
После увольнения доходы резко уменьшились, но увеличилась внутренняя свобода.
За истекшее время не раз припоминала предсказания старой ассирийки. И даже интересовалась ею. Но оказалось, что «важные» люди давно забрали ее в Москву.
Отныне я не делю людей на умных или глупых, мудрых или примитивных, здоровых или больных, бедных или богатых, ученых или чернорабочих…

Теперь мир людей делю на тех, кто умеет дарить радость и на тех, кто умеет причинять боль… Но, чтобы озарять светом радости других, необходимо в душе носить яркое солнце…
Вот и гроза закончилась. Скоро рассвет. Завтра снова наступит мудрое утро. И вновь небо окажется бесконечным. И новый день неудержимо заманит в будущее. И, вырастая из своих проблем и невезений, я пойду дальше вперед в поисках себя… И ориентироваться намереваюсь исключительно на солнце…
2013г.
Таня Байр

Р.S. После описанных в реалистичной прозе событий, чиновник скончался ровно через два года. От сердечного приступа. 29.10.2015

Все права на эту публикацую принадлежат автору и охраняются законом.