Дом моей матери

Он и сейчас стоит перед глазами – высокий дом с потрескавшимися ставнями и черной крышей. С пугающей непроницаемостью пустых, давно не мытых окон и обвалившейся штукатуркой фундамента. Таким он запомнился в последний раз.
Когда-то этот дом был новым. Его построила моя бабушка для своей младшей дочери – для моей мамы. Говорили, что бабушка с дедушкой раньше были богатыми, и целый квартал в городе, где ныне располагаются административные органы, принадлежал им. В тридцатых семья бабушки была раскулачена, а в 1938 году, когда родилась мама, мой дедушка пропал в следственных подвалах. Конфисковали все, но, видимо, что-то из былого достатка удалось сохранить. Мама рассказывала мне, что, будучи ребенком, любила играть золотыми царскими червонцами, что бабушка иногда приносила из подвала в жестяной коробке из-под монпансье.

У матери было две сестры и старший брат, мой дядя. Я помню его как угрюмого человека с седыми висками и тяжелым взглядом. Он так и остался холостым и жил в одном доме с бабушкой. Его безуспешно пытались женить. Но больше пары месяцев невесты не выдерживали его трудный характер. Все хозяйство держалось на дяде. Он смотрел за скотом, возделывал бескрайний огород, а по ночам сторожил государственные яблоневые сады, когда-то принадлежавшие бабушке. На огромном участке, кроме своего, бабушка для каждой из дочерей построила по дому. Так как моя мама была младшей и самой любимой, бабушка возвела ее жилище напротив своего. Между домами лежал бетонированный двор, отгороженный от улицы массивными, в два щита, деревянными воротами зеленого цвета. Мощная, под стать воротам, калитка закрывалась на щеколду с круглой металлической ручкой, на ночь ее задвигали на железный засов. Справа, в углу, стояла огромная собачья будка. Днем пса держали запертым, лишь ночью он двигался вдоль ворот на толстой цепи.

Еще во дворе имелась летняя кухня с печью. Напротив кухни, со стороны маминого дома, находились небольшой загон для скота, вольер для птицы и конюшня, рядом с которой стояла телега. Из живности бабушка держала несколько овец и козу, которых я любил кормить из рук свежей травой, десяток кур и пару индюшек. В конюшне топталась и фыркала огромная пятнистая лошадь. Иногда, к моей большой радости, мой дядя запрягал ее и отправлялся за сеном или на рынок. Я всегда напрашивался с ним, так как любил управлять телегой. Бывало, на обратном пути, он хорошо выпивал и засыпал в телеге, тогда животное само находило дом. В таких случаях бабушка будила дядю длинной палкой и гоняла по всему двору.
В своем доме мама никогда не жила. По окончанию школы она уехала учиться в Алма-Ату, вышла замуж за моего отца и осталась в городе. А к бабушке мы ездили на лето.

Не знаю почему, но меня всегда пугал мамин дом. Еще когда был маленьким, я облюбовал его высокое крыльцо, чтобы пускать мыльные пузыри. Наблюдение за их полетом в то время было моим любимым занятием. Уже тогда я с удивлением замечал некую странность: пузыри притягивались домом, словно магнитом. Стоило им вылететь из моей трубочки, сделанной из ножки одуванчика, как они дружно летели к стене и лопались, оставляя круглые мокрые следы. Сначала меня это забавляло, потом стало тревожить. Я пытался дуть на них, отгонял руками, но тщетно. На мои вопросы взрослые лишь отмахивались или заявляли, что всему виной ветер. Меня такое объяснение не удовлетворяло. Мой детский ум понимал, что так быть не должно. От невозможности осознать причину у меня портилось настроение. Вскоре я уже явственно ощущал, что любое соприкосновение с домом несет необъяснимый дискомфорт. Меня охватывала беспричинная тревога, начинала болеть голова. От этих стен явно что-то исходило.

Вечерами во дворе накрывался большой стол, и мы усаживались пить чай. Не знаю почему, но я не любил садиться к дому спиной. Мне всегда чудилось, что из его черных окон за нами наблюдают. Я старался избегать окна взглядом, но они невольно притягивали. Порой даже замечал, как шевелятся шторы. Часто мне мерещились движущиеся за ними тени, очертания застывших фигур.

Один из самых кошмарных снов моего детства тот, где я неожиданно просыпаюсь среди ночи в мамином доме. Все происходит как наяву. Я открываю глаза и щурюсь от яркого лунного света. Словно туман он голубыми клубами вливается в окно и расползается по полу. Я кручу головой и вижу, что моя койка стоит в центре пустой комнаты. Недоумевая, как тут оказался, зову маму. Когда ее молчание начинает тревожить, поочередно окликаю домашних. Но в ответ слышу лишь отзвуки своего голоса. Мне не понятно, куда все подевались? Справа от себя замечаю в стене дверной проем. И вдруг ясно осознаю, что за ним находится то, что больше всего боюсь. Оно там, совсем близко!.. От одной мысли, что дверь сейчас откроется, у меня перехватывает дыхание. Единственная моя защита, это свернуться клубком под одеялом и дрожать, с ужасом ожидая чьих-то прикосновений. От отчаяния я дико кричу, надеясь напугать сам не зная кого. Просыпаюсь…
Передо мной взволнованное лицо мамы. Она что-то говорит, но мое лицо сводит судорога, я не в силах отвечать. Чуть отойдя, реву навзрыд, и мама долго держит меня на руках. Ее тепло успокаивает.

Даже убедившись, что это был всего лишь сон, я долго не мог прийти в себя. Тем не менее, меня всегда разбирало любопытство. Так хотелось посмотреть, что же там внутри? Попасть туда я не мог, дверь закрывалась на ключ. На мои вопросы домашние отвечали, что дом пуст. Детские фантазии рисовали самые разные картины. Иногда я представлял, что внутри дома не комнаты, а огромная, уходящая в глубину пещера. Пару раз снилось, как по ночам из дома выходят странные существа, похожие на маленьких смешливых уродцев и катаются на овцах. Тогда я еще не знал, что мой детский страх навсегда поселится в мамином доме.

Случилось это летом, когда мне исполнилось шесть лет. Я как раз накануне провинился, чуть не спалил сарай с сеном. Помню, получил хороший нагоняй и попал в разряд неблагонадежных. Как-то маме понадобилось пройтись по магазинам. Присмотреть за мной было некому, все домочадцы разошлись по своим делам. Оставлять без надзора такого активного ребенка себе дороже. Опасаясь, что в бабушкином доме я что-нибудь натворю, она решила закрыть меня в своем, пустующем. На мои горячие протесты мама заявила, что для настоящего мужчины остаться на часок-другой одному, да еще днем, пара пустяков. Слова попали в точку. Как настоящий мужчина я согласился.

Так я впервые оказался в мамином доме. Точнее, на летней веранде, узком помещении, служившем одновременно прихожей. Справа, почти в длину комнаты, находилось разделенное тонким деревянным переплетом окно. Оно вовсе не казалось таким страшным, как виделось со двора. А вместо штор, как оказалось, его прикрывали кружевные белые занавески, придававшие уют. К моему удивлению, в доме присутствовала мебель. Справа от входа, сразу за вешалкой, находился старый кожаный диван с высокой спинкой. За ним, вровень с подоконником, стоял массивный овальный стол. Заканчивалось помещение выцветшим платяным шкафом.
Кроме входной двери, в прихожей имелась еще одна, синяя, с облезлой краской. Она вела в другие комнаты. Я тут же дернул дверь за ручку, но она не поддалась. На время интерес к ней был утерян.
Мама принесла сумку с игрушками, водрузила на стол стакан молока и домашние булочки. На всякий случай, перед дверью поставила ведро. Она посоветовала мне не скучать, ласково улыбнулась и вышла наружу. Провернулся ключ, заскрипели ступеньки. Я тут же залез на стол и забарабанил в окно. Так хотелось, чтобы мама еще раз посмотрела на меня, помахала рукой. Но она скрылась за воротами, так и не оглянувшись.

Расстроенный, я какое-то время сидел на столе и тупо пялился во двор. Затем перебрался на диван. В доме стояла полная тишина, нарушаемая лишь жужжанием бьющейся о стекло мухи. Летнее солнце заливало веранду ярким светом, и это меня успокоило. Вскоре детское любопытство взяло свое. Начались скрупулезные обследования невольных владений. Первым делом я осмотрел шкаф. Кроме старой одежды, обуви и коробки со свечами ничего не нашел. При виде белых новеньких свеч глаза мои загорелись - такое богатство! Лихорадочные поиски спичек закончились ничем. Это несколько расстроило. Зато внутри дивана обнаружились старые газеты и журналы с картинками. Больше в комнате ничего не заинтересовало.

Кроме синей филенчатой двери. Впервые довелось оказаться так близко с тем, что пугало и притягивало. Поскольку веранда, к моему разочарованию, оказалась обычной комнатой, что-то подсказывало, что тайна маминого дома скрыта именно за этой дверью. Неожиданно осенило - надо постучать! Если на той стороне кто-то есть, он откликнется. Ведь это так просто! Мне даже стало обидно, что не хватило ума догадаться об этом раньше.

Для начала я подошел к двери и прислонил ухо - тишина. Постучал, подергал за ручку – тот же результат. Никто не откликался. Раздосадованный, я принялся колотить и пинать что есть силы, надеясь, что от ударов дверь может открыться. Она трещала, гудела, но не отворялась. Вскоре я отбил кулаки и устал. Отойдя от двери, вдруг в ее верхней части заметил эллипсоидный сучок. Взобравшись на стул, я толкнул его, и он слегка поддался, что очень обрадовало. Мне захотелось его выдавить и посмотреть, что же находится в закрытых комнатах. Но сколько ни пытался, сучок хоть и двигался, но сидел крепко. Пришлось отступить.

Переключившись на игрушки, я забыл о двери. Нашлось новое развлечение: стрельба из лука по мухам и игра в машинки. Когда и это наскучило, решил отдохнуть и залез с ногами на диван. Рядом лежали свечи. Чтобы скоротать время, принялся выстраивать из них фигурки. Все это время мой слух был напряжен. Стоило собаке подать голос, как я тут же взбирался к окну в надежде увидеть маму. Каждый звук снаружи воспринимался за ее шаги. Мне грезилось, как в скважине проворачивается ключ, входит мама и заключает меня в объятия.

Неожиданно синяя дверь произвела шум. Заинтригованный, я тут же забыл про свечи и застыл с открытым ртом. Эллипсоидный сучок на двери вдруг зашевелился, заскрипел и упал на пол. Деревяшку явно вытолкнули с той стороны.
Дальнейшее помню с трудом. Какая-то сила потянула меня к двери. Через дырку виднелось мерцающее сияние, словно кто-то зажег на той стороне яркий свет. Мигом взобравшись на стул, я потянулся к отверстию и обмер: с той стороны на меня смотрел красный, с желтыми прожилками и с черным зрачком глаз. Вначале показалось, что это яблоко. Но глаз вдруг зашевелился, зрачок сузился, и наши взгляды встретились. У меня внутри все похолодело. Некто за дверью тяжело дышал, и через дыру веяло смрадом.
Ворвавшийся в меня дикий страх разрушил оцепенение. Словно пружиной меня откинуло от двери и сбросило со стула. С той стороны послышались пыхтение и какие-то шорохи. Через отверстие от сучка в мою комнату выползало нечто похожее на черную змею. Отпрянув к дивану, я с широко открытыми глазами пялился на чудище. Рассмотрев повнимательнее, я догадался, что это не змея, а покрытый темной шерстью палец. Его длинный и черный ноготь напоминал клюв хищной птицы.
К моему ужасу, палец начал удлиняться. Достигнув середины комнаты, словно потеряв ориентировку, он на мгновенье замер. Затем уверенно потянулся в мою сторону, слегка подрагивая и покачиваясь. Словно ужаленный я соскочил с дивана и, взобравшись на стол, спиной прижался к окну. Палец вновь повернул за мной. Расстояние сокращалось, а тело как назло теряло способность двигаться. Нереальность происходящего разделило мое сознание. Дрожа от страха, я в тоже время безразлично наблюдал за всем этим со стороны и в прилипшем к окну ребенке узнавал себя.

Внезапно со двора послышался протяжный вой собаки, перешедший в злобный лай. Затрещала под ударами будка. Вздрогнув, я пришел в себя и обнаружил, что чудовище уже совсем близко. Что-то во мне взорвалось, обожгло. С удвоенной силой я начал в истерике биться спиной об окно. Неожиданно раздался треск, звон разбившегося стекла. Опора за спиной исчезла…
Меня спасло то, что под окном веранды, для просушки перед закладкой в погреб, рассыпали несколько мешков картофеля. Упав спиной плашмя на клубни, я не почувствовав боли и что есть силы закричал. То есть, мне казалось, что я кричу. В действительности я лежал с открытым ртом, словно выброшенная на берег рыба, и задыхался. Таким меня нашел дядя. Он принялся меня трясти и бить по щекам. Приведя в чувство, взял на руки, унес в свой дом и уложил в кровать. Дядя сбегал за бабушкой. К тому времени я уже успокоился и смог рассказать, что произошло. Бабушка принялась энергично растирать меня руками и читать молитвы.

Вскоре в комнату зашла с сумками мама и удивленно уставилась на нас. Бабушка напустилась на нее, мама что-то залепетала в оправдание. Никогда не забуду, как бабушка залепила ей сильную пощечину. Оставив меня с матерью, она ушла и вернулась с несколькими стариками. Как мне потом рассказывали, они отчитали все комнаты в мамином доме, а на стенах развесили холсты с молитвами. Дядя починил в мамином доме окно и навесил на дверь дополнительный замок. Больше никто туда не заходил.

Моему рассказу взрослые не поверили. Списали на детское воображение. Дядя уверенно утверждал, что я видел обычную змею. Правда недоумевал, как она могла там оказаться. После этого случая бабушка отделила этот дом от своего участка высоким забором и продала.
Долгое время я жил под впечатлением, замкнулся, боялся засыпать без света. Шли годы, испуг понемногу проходил. Вскоре и сам я стал колебаться, убеждал себя, что все мне привиделось. Но как ни пытался, так и не смог вычеркнуть тот день из памяти и так и не нашел ответа тому, что видел.

После смерти бабушки, дочери разъехались с семьями кто куда. Дядя пережил свою мать лишь на несколько лет. Как-то, будучи уже взрослым, я посетил тот город. Не знаю почему, но меня все эти годы тянуло сюда. Я нашел улицу и дом бабушки. Справа, отгороженный высоким забором, все также стоял дом моей мамы. Выглядел он уже не так, как я его помнил, но я сразу узнал его. Меня не отпускало ощущение, что я был здесь только вчера.

Я постучал в те же знакомые с детства огромные зеленые ворота бабушкиного дома. Точно так же загремела цепью и залаяла собака. Из калитки выглянули незнакомые люди. Я рассказал, что этот дом когда-то был нашим. Новые хозяева оказались гостеприимными и пригласили на чашку чая. Я не преминул расспросить про соседский дом, что когда-то принадлежал маме. Мне рассказали, что в настоящее время он пустует. В нем сменилось много хозяев, но никто не жил долго в этом доме. Кроме того, он несколько раз горел.
На прощанье, покидая город моего детства, я сфотографировался. По приезду сдал пленку в студию. К моему удивлению, получились все фотографии, кроме тех, что на фоне маминого дома. В следующий раз, когда я много лет спустя оказался здесь, я не нашел наших домов - на их месте шла большая стройка. Но мой вопрос строители ответили, что возводят большой супермаркет. 04.04.2015

Все права на эту публикацую принадлежат автору и охраняются законом.