Хэллоуин

Девочка сидела на лавочке возле остановки и строгала крышкой от мобильного телефона какую-то деревяшку. Собственно, в свои пятнадцать лет Настя была уже не девочкой, что совершенно нормально.
- А чё, нельзя? Я ж не лохушка!
Она пользовалась повышенным спросом, как среди прыщавых сверстников, так и у более возрастных особей мужского пола, любителей молоденькой клубнички. Но цену себе знала. На жизнь хватало, и было, чем заполнить время, свободное от сна и редких посещений общеобразовательной школы. Учителя относились с пониманием, жалея собственную нервную систему. Трояк завсегда можно нарисовать в конце четверти, не убудет, а относительная тишина в классе поможет честно заслужить эту оценку другим, более вменяемым ученикам. Положение вещей устраивало и родителей Насти, поглощенных собственными проблемами. Папа думал, где нажить денег, а мама – на что их еще потратить. Второе было немного трудней. Фантазия давно истощилась, если брать по мелочам, а на крупные расходы рассчитывать приходилось нечасто. Ну, сами посудите: как разгуляться на девяносто тысяч в месяц? Неделя, и нет их, приходится экономить. Слава богу, любовник подкидывает. Но и папа не оставляет без внимания своих любовниц, порой, весьма требовательных.
Единственным человеком, пытавшимся, хоть как-то повлиять на подрастающее существо, была бабушка, Вера Васильевна. Но, если раньше ее усилия давали некоторые плоды, то в последние два года она утратила контроль над внучкой. Настя хорошо усвоила особенности лексикона родителей, и успешно применяла в быту. Положить ее поперек лавки было уже нельзя, и время для серьезного воспитания упущено. Но бабушка надежды не теряла, стойко борясь за будущее Насти.
- Кому она, такая, будет нужна? Господи, за что мне это наказание?
Всевышний молчал, сокрушаясь. Он сделал все, что мог, вложив изрядный запас здоровья в тело и достаточное количество серого вещества в голову. И родителей подобрал не самых бедных, чтобы ни в чем не нуждалась. Но, видимо, допустил какую-то ошибку. Боги тоже ошибаются, пусть и реже, чем люди.
Теперь этот конфуз, с высунутым от усердия языком, украшенным здоровенным куском металла, трудился. Стружка падала к ногам, постепенно обнажая форму, задуманную творцом. Почти, как у старины Микеланджело: просто убрать все лишнее. И качество инструмента похоже. В те времена народ пользовался подручными, с нашей точки зрения, примитивными предметами. Главное – целеустремленность!
Шум подъехавшего мотоцикла оторвал.
- Здорово!
- Тебе чего?
- Так, мимо.
- Давай дальше. Достал!
Вовчик, козел. Всегда не вовремя.
- Насть, а это что?
- Хрен. Сам не видишь?
- Прикольно! Телефон не жалко?
- Достал! Папа новый обещал.
- Какой?
- Не знаю пока.
Зачем раньше времени думать? Лениво, и смысла нет. Неизвестно, когда денег даст. Может быть, сегодня, или через неделю.
- Ты вечером придешь?
- Не знаю.
- Давай, подгребай на качели. Мы тут тему замутили прикольную, праздник, типа!
- Какой еще?
- Этот, как его, Хулуин, как бы!
Настя хмыкнула
- Дебил, как бы. Хеллоуин! А на Ху – ты сам, вместе с гребаным мопедом.
- Какая, на хрен, разница! Ху, или Хе – по барабану!
- Никакой. Ему дала, а Танька дразниться.
- Кому ему?
- Деду Макару.
- В натуре?
- У собаки, красный.
После ряда лаконичных по форме, но емких по содержанию, реплик выяснилась суть предстоящего мероприятия. Кто-то из пацанов узнал, кто-то раньше слышал, а некоторые уже успели отметиться в прошлом году, участвуя в веселом карнавале. Среди обитателей городка, вряд ли можно встретить потомков древних кельтов, да и степень культурного развития оставляла желать лучшего, поэтому все происходило в лучших совковых традициях. Приготовления сводились, в основном, к увеличению количества спиртного, потребного для поддержания буйной энергии молодежи. С печальными, как обычно, последствиями, в той, или иной степени.
Настя задумалась. Скульптура так и осталась незавершенной, и мобильник вновь обрел полную комплектацию. Длинная челка, черная с фиолетовым отливом, закрыла наморщенный лобик, когда девица нагнулась, прикуривая. Пепел упал на обтягивающие лосины, темного колера с блестками, оставив белесое пятно.
- Блин, прожгла!
Вовчик быстро устранил неприятность, аккуратно смахнув пепел. Его рука задержалась немного дольше, чем требовалось, поэтому получил затрещину
- Ты что, рамсы попутал, браток?
Смутился, насколько позволяло развитие лицевых мышц, отвечающих за мимику
- Да, ладно тебе.
Инцидент исчерпан. Пора переходить к конкретике.
- Короче, чувак. Есть тема, как клево отгулять, только вы там не борзейте. Я придумала, что надо делать. Давай, заводи свой мопед, погнали к остальным!
Вовчик покорно согласился, надеясь на расположение Насти. Он давно подбивал клинья, но ему пока не обламывалось. По мнению других, много потерял.
Настя же не имела намерений осчастливить очередного воздыхателя. Перетопчется. Ей вовсе не хотелось быть в тусовке малолеток, хотя по возрасту им соответствовала. Но именно сегодня решила остаться. Почему? Кто знает, какие соображения в прелестной головке, украшенной многочисленными пирсингами!
Однако, нужны бабки. Их дает папа. Значит, надо позвонить и признаться в очередном приступе бесконечной и искренней любви. Но не сложилось. Папа был, либо далеко, либо не в настроении. Обещал завтра, или послезавтра, как фишка ляжет. Наверное, опять в казино. Подпольном, после приятия закона, поэтому плохо слышно. Зато мамин голос был очень громким, и звенел металлом. С оттенком легкой ржавчины, очевидно, после встречи с подругой, но твердым.
- Где я? В школе. Не вру, сама проверь. Хочешь, приезжай. Пошла она, Людмила Григорьевна, пусть за своим уродом следит! Ну и что, если классная? Ах, ты сама ей позвонила! Зачем, мне не веришь? Мама, я тебя люблю! Тоже не веришь? Ну, и хрен с тобой. Кто сказал, бабушка? Ей какое дело, козе старой? Понятно. Пока. Не знаю, когда буду.
- Что там, наезжают?
- Достали. Бабка настучала, классной нашей позвонила. Типа, я опять прогуляла. Какого ей надо? Достала!
Бабушка Вера уже не в первый раз пыталась повлиять на внучку. Уговоры не помогали, как и апелляция к родителям. Тогда взяла на себя обязанность следить за посещаемостью. Провожать и встречать из школы, как раньше, уже не было смысла, выросла, но общаться с учителями было нужно. Что задали, кому нахамила. И вообще – когда была в последний раз? Последнее стало наиболее актуальным моментом. Педагоги, как и все остальные труженики, были обычными людьми. Им тоже хотелось поменьше напрягаться и побольше получать. Время энтузиастов из «Доживших до понедельника» прошло, смененное рыночной экономикой под знаком воинствующей меркантильности. Мама исправно снабжала разными подарками, компенсируя моральные издержки, в ответ рассчитывая на лояльность. Все равно пока толку нет. Потом, со временем, выправится, говаривала родительница во время очередного сборища в кругу знакомых. Но время шло, а кривизна лишь усиливалась. Но бабушка не унывала, рассчитывая на то, что, даже небольшая капля может проделать отверстие в толстой броне, укрывшей остатки здравого смысла в темных закоулках сознания любимой внучки. Потому и справлялась об успехах на учебном поприще. Сама, когда-то, закончила техникум, и проработала всю жизнь, отталкиваясь от суммы полученных знаний. Хорошо ли, нет – но себя обеспечивала, и сына вырастила, вложив немало. Потому и стал он бизнесменом, способным доставать деньги и обеспечивать семью.
Но Настя не оценила заботу о своем будущем. Ее мировоззрение укладывалось лишь в рамки текущего момента, здесь и сейчас. И, желательно, побольше, чтобы быть такой же крутой, как папа. Вон, сколько бабла на кармане! Поэтому обиделась, но решила решить проблему взаимоотношений с бабой Верой посредством материальных вложений. Из ее закромов в свой кошелек, так справедливо. Любовь надо оплачивать, чтобы поддерживать в тонусе!
- Вовчик, давай ко мне зарулим, на секунду!
К ней – это во двор кирпичного особняка на окраине городка, населенной людьми не самыми бедными. Правда, на территорию вход был воспрещен для большинства посетителей, не входящих в круг знакомых родителей, но исключение иногда делалось. Мотоцикл остановился возле ворот, и парочка прошмыгнула внутрь. Настя, как хозяйка, решительно проследовала к двери дома, оставив поклонника ожидать.
- Покури пока, я скоро.
Бабушка сидела возле телевизора, внимательно наблюдая за развитием очередного криминального сюжета. Ее любимый Мухтар, как обычно, разоблачит новую партию нечистоплотных граждан, нежно прикусив за рукав, чтобы не сумели скрыться.
- Привет, ба! Я тебя люблю. Мне надо три тысячи.
Краткость – сестра таланта.
- Здравствуй, Настенька! Ты почему опять в школу не ходила?
- Ну, ее. Заболела. Завтра пойду.
Тоже понятно, без лишних слов. Но бабушка не поверила. Это она слышала уже сотню раз. Поэтому продолжила допрос
- Настенька, так же нельзя! Ну, когда ты возьмешься за ум?
Настя обхватила голову и затрясла ей, будто изгоняя бесов из внутричерепного пространства
- Уже взялась, бабуля! Давай деньги, меня ждут!
Что, и теперь не дошло? Ведь изложила доступно. Осталось уточнить детали.
- Настя, зачем тебе так много?
Да, тормозит, на старости лет. Разве это много?
- Надо.
Что, еще вопросы? Конечно.
- Зачем?
Ну, терпение подходит к концу. Что, объяснять, какие планы имеются на сегодняшний вечер? Время тратить, слова подбирать, чтобы доперла?
- Какая тебе разница? Надо, значит надо!
- Нет, Настя, не дам. Во-первых, у меня до пенсии немного осталось, а во-вторых, ты лучше уроками займись, а гулять потом будешь.
Это уже перебор.
- Какая пенсия? Папа даст, если не хватит!
Логично. Папа богатый, и дает, когда просят. Тем более, родной матери.
- Нет, ты сама у него попроси, если надо. А я не дам, извини.
- Что, пожалела для внучки?
- Мне не жалко, но тебе сейчас не к чему. Давай, раздевайся, садись ужинать, и за уроки.
Все, последняя капля. Та, что не смогла пробить толстую броню, просочившись обходным путем. Но попала не в тот отсек, вызвав бурную реакцию
- Пошла ты! Сама жри свои котлеты! Достала!
Возмущению не было границ. Так опустить, ниже плинтуса! Хорошо, посмотрим. Сама разберусь, без ваших долбанных подачек! Дверь хлопнула, отозвавшись громким эхом на всех четырех этажах, включая цокольный. Мама не успела выглянуть из своей комнаты, а дочки уже и след простыл.
- Ты что ей сказала?
- Ничего. Просто пыталась образумить.
- Лучше бы своего сыночка уму учила, а с Настей сама разберусь!
Нехорошо, когда отрывают от теплой, задушевной беседы с близкой подругой. Достала эта баба Вера!
Вера Васильевна горестно кивнула, соглашаясь. Мол, я такая, хочу, как лучше. Но получается, как всегда. Сторожевая овчарка, Фагот, тоже согласилась. Бабушка – добрая, и папа с мамой добрые. И Настя хорошая. Надо всех любить и жить дружно, но не получается. Жаль.
Настя знала, где лежит бабушкина заначка, не смотря на очередную смену места. После каждого хищения, сопровождающегося шумными разборками, перепрятывала деньги, но доставала, по простоте душевной, на глазах у всех. Куда бы ее спровадить? Нет, сейчас не получится. Бабушка в этот момент стала причиной всей несчастий Насти, как тех, в которых принимала участие, так и остальных. У, зараза!
- Погнали!
Вовчик завел мотоцикл, спросив, на всякий случай
- А чего приезжали?
- Не твоего ума дело! Смотри вперед, дебил!
Дебил – так дебил, не привыкать к манерам. Тут почти все не Эйнштейны, и обижаться нет смысла.
Пока мчались по грязным улицам, распугивая прохожих, созревал план отмщения. Хэллоуин, говоришь? Да, сегодня последний день октября, правильно замутили, хоть и дебилы. Что там полагается, по прейскуранту? Тыква, свечи и водка. Народ попугать, и самим покайфовать.
- Тормозни тут.
- Бухла взять?
- Успеем. Нам тыква нужна, большая.
- На хрена?
- Ты, и впрямь, дегенерат. Апельсины в детстве не хавал?
- Не, кислые они.
Без комментариев. Худая продавщица с большими накладными ногтями бережно извлекла вожделенный овощ из хранилища под прилавком. Словно, специально берегла на этот случай.
- Подойдет целиком, или порезать на куски?
Еще одна дура.
- Завертай! Эй, тащи в машину!
Вовчик взял с прилавка тыкву, крякнув от натуги. Большая! Зачем она Насте? Что-то слышал, но не помнил, что именно. Наверное, будет прикольно! Настя умная, она умеет развить тему! Только будет неудобно везти на мотоцикле, в котором не предусмотрено багажника. Слишком большая.
Место повседневного сбора было выбрано не случайно. Детская площадка, возведенная на отшибе, но вблизи дороги. Далеко от домов, но рядом с магазином. Вокруг темнота, но над площадкой тусклый фонарь. Вода рядом, кустов тоже достаточно, и мухи вокруг не летают. Не только сейчас, когда похолодало, но и летом. Мудрые проектировщики, огромное им человеческое спасибо, от лица подрастающего поколения!
Собрались все. Санек, Толстый, Лысый, Гоблин, Танька и остальные, примкнувшие к ним. Настя, построив команду по ранжиру, начала речь, смысл которой сводился к адекватному восприятию иноземных традиций, адекватно трансформируемых на благодатную российскую почву, исходя из отечественных традиций, адекватных, в той, или иной степени. Пипл согласился. Прикольно! Как бы…
Бедная бабушка, переваривая очередную информацию, полученную из голубого экрана, и скромный ужин, произведенный в духовке, не подозревала, какая опасность нависла над ней. Она, умиротворенная и насытившаяся кусочком куриного филе, готовилась отойти ко сну, перед этим пообщавшись с Фаготом.
- Ну, песик мой, как ты?
Песик был так себе. Нормально, несмотря на моросящий дождь. Есть просторная будка, есть сухой корм в будке, есть любящие хозяева, которые потреплют по холке.
- Ну, спи, давай.
Время предполагало подобную процедуру. Не для всех. У самой продвинутой и информированной части населения существовали иные приоритеты. Большая тыква оказалась в центре внимания. Лишенная сердцевины, она плакала, роняя капли сока на фиолетовые лосины, вызывая неудовольствие их владелицы. Санек, Толстый, Лысый и Гоблин внимательно наблюдали за действиями, одобрительно кивая. Вовчик вызвался сгонять за светом, который был необходим для пущего эффекта. Женская часть коллектива старательно репетировала речевки, необходимые для него же, пущего эффекта.
- Короче. Ты, Лысый, надеваешь эту хреновину на палку. Только не светись, башку прикрой. Вы идете рядом, накрытые брезентом. Девки, по моей команде, начинают выть. Слова запомнили?
Брезент был доставлен от ближайшей автостоянки. Чего зря гнить, прикрывая обшарпанный Москвич? Цвет вполне подходил: не белый, не серый, не черный, но с множеством оттенков. Такой, праздничный.
- Где этот урод?
Световое оформление было под вопросом. Настя сокрушалась, отхлебывая из бутылки.
Он уже здесь, с сюрпризом. Свечей не нашлось, но привез петарды, оставшиеся от прошлого Нового года. Большие и маленькие, хотя и китайские. Кто знает, как они сработают?
- Сам и подпалишь. Не обоср…ся?
- Ты чё, да я…
Он был готов на все, демонстрируя решимость. Впалая грудная клетка раздувалась, как вторично используемый презерватив. Все, кто был, и примкнувшие позже, одобрили.
Путешествие из точки сбора, именуемой «А», в пункт «Б», по адресу Большая коммунистическая, дом 19, заняло много времени, вполне достаточного для наступления момента пришествия таинственного Хэллоуина на нашу грешную землю. Две кошки, четыре прохожих, восемь автомобилей были свидетелями шествия, но вида не показали. Фагот тоже отреагировал сдержанно, несмотря на удивление. Чего их несет, на ночь глядя? Света в окнах не было, не считая дежурной лампочки в коридоре, подслеповато мигающей сквозь узорчатое стекло.
- Фагот, место! Вы – за мной. Все помните?
Команды выполнены. Секундная стрелка неумолимо двигает время к финишу последних суток октября. Лешие, ведьмы, русалки и примкнувшие к ним готовы действовать.
- Ага!
Бабушка видела сон. Наверное, очень хороший, раз улыбалась, чмокая губами, как ребенок. Быть может, вспоминала молодость, когда была красива и пользовалась успехом у мужчин. Как и ее внучка, только гораздо позже. Нравы тогда были другими. Или ее, Настю, видела студенткой, озабоченной предстоящей сессией. Или с коляской, в которой лежит правнучка, такая же симпатичная и непоседливая. Вот нагибается, что-то нежно говорит, трогая протянутую ручонку. Но коляска неожиданно покатилась, задев бордюр, и бабушка не успела остановить. Звук падения, детский плач – ну, как же это я, старая! Скорее, надо успеть! Вскочила, протирая глаза. Что это?
Звук был, в окно, отчетливый. Тук-тук, кто в теремочке живет?
- Кто там?
Темно, не видно ничего. Свет надо зажечь, посмотреть.
Но свет появился. Приглушенный, таинственный, желтый с оранжевым оттенком. И шел он из какого-то предмета, медленно поднимающегося под тихое пение.
- Эй, кто там!
Еще раз, но уже с сомнением. Странно, как в сказке. Овальный предмет, отдаленно напоминающий маску, прижимался к оконной раме, а из отверстий неровной формы занималось пламя. Пение усилилось, постепенно переходя в жутковатое завывание. Потом внезапная вспышка, искры во все стороны, и громкий рев, заглушивший звон разбитого стекла. Чья-то рука, обмотанная кровавыми бинтами, тянулась, раскорячив синюшные пальцы. Сзади колыхалось огромное полотнище, ритмично поднимаясь и оседая на фоне зарослей боярышника, освещенных отблесками огня.
- Ты нас ждала? Мы пришли!
Еще одна вспышка, гораздо более яркая, и грохот, разнесшийся по округе. В глазах потемнело, сердце бешено заколотилось, бабушка охнула и осела, зацепив занавеску и горшок с фикусом.
- Все, валим! Быстро, пока предки не проснулись! Совсем ох…и, уроды! Вы что, решили дом подпалить?
Фагот, подбежавший было узнать, что там стряслось, ретировался в будку под напором толпы, мчавшейся к выходу. В одном из окон на втором этаже зажегся свет, а со стороны соседей послушались крики
- Вы что там, офонарели!
Но группа убегавших шутников этого не слышала. Они уже были далеко, делясь впечатлениями
- Прикольно, да!
- Ну, ты чума, Настя! Надо еще кого-то повеселить!
- Может, прям счас?
- Не гони!
- Хорош, пошли бухать!
Ребята успели забрать с собой все, включая злополучный символ праздника. А петарды запускали неподалеку, в другом доме, поэтому следов шалости не осталось. Примятая трава тоже не улика, как и разбитое стекло. Бабушка, ни с того, ни с сего, запустила в него фикус, после чего решила помереть. Наверное, в агонии? Или приснилось что, кошмарное? Говорили ведь, что нельзя смотреть американские фильмы перед сном! Они часто приводят к последствиям в виде нервного перенапряжения, что грозит в преклонном возрасте инсультом. Такое уже случалось в практике пожилого врача скорой помощи. Единственный свидетель, добродушная овчарка, ничего сказать не могла, виляя пушистым хвостом.
Но Настю подробности не интересовали. Она, оттянувшись для разминки, имела желание продолжить, только в другой компании. Что с этих взять, кроме слюнявых поцелуйчиков, колхозного секса и стакана дешевого пойла? Ну, косячок еще замастырят, попляшут, веселя. Хватит, пора к серьезным людям, для взрослых развлечений. А вот и они, как по заказу
- Эй, ты где была? Мы уже час колесим, а на трубу не дозвониться!
- Отключила. Достали все.
- Давай, прыгай, погнали в кабак!
- Куда?
- На станцию, там наши собрались.
- Лады. Вовчик, не скучай! И вы все, никому про бабку. Еще предъявят, что напугать хотела! Пока, мальчики!
Они такие же мальчики, как она девочка. Но еще мальчики, потому что, не могут сводить девочку в приличное место. Надо подрасти, набраться ума, набить карманы бабками, а потом добиваться ее, Настиного, расположения. Ничего, у них вперед целая жизнь. А у нее – целая ночь, наполненная весельем, приключениями, но лишенная всяческих забот и раздумий, в том числе, о невыученных уроках. Которые достали, вместе с опекунами. Не маленькая, сама разберется! Да здравствует Хэллоуин, праздник всех влюбленных в жизнь!
Мама и папа не могли дозвониться в течение полутора суток. Не исключение, и пора привыкнуть, что дочь взрослая. Но была причина, чтобы беспокоиться. Завтра похороны, и внучка обязана присутствовать, несмотря ни на что. Это ее долг, проводить в последний путь. Наконец, абонент стал доступен
- Что орешь! Где, где. Там, на верхней полке! Что? Бабушка умерла? Когда?
Настя выронила телефон, замолчав. Из динамика неслись мамины, потом папины монологи, но она их не слушала. Просто сидела, обняв колени, и смотрела перед собой. Как же так, неужели это она! Нет, наверное, бабушка умерла от чего-то другого. Она же старая, и часто болела. Нет, Настя тут не причем, она просто хотела немного пошутить. С кем не бывает, ведь праздник!
- Да, скоро буду. Пока.
Весь остаток дня ничего не говорила. Молча поела и ушла в свою комнату, где размышляла. Ну, и что такого? Давно пора, хватит небо коптить. Жалко, конечно, но такова жизнь. Черт, чуть про заначку не забыла! Ей уже не надо, а мне пригодится. Ладно, хватит напрягаться. Назад не вернешь.
Церковь была с виду небольшой, но неплохо спланированной. Внутренние помещения позволяли проводить и службы, и венчания и отпевания, не заставляя прихожан тесниться. Поэтому Настя выбрала местечко позади всех, спрятавшись в дальнем углу. Она так и посмотрела на лицо бабушки, лежащей в гробу, хотя уговаривала себя, что ничего страшного. Была, и нет. Грим наложили, упаковали, приготовили, как положено. Покойник – он и есть покойник. Не скажет ничего, не заругает, не протянет руку. Ничего страшного, ничего. Скоро все закончится, и Настя поедет в папином «Мерседесе» на кладбище, где тоже найдет укромное место. Потом будет стол с салатиком и водочкой, потом начнутся базары промеж собой, после первой и второй, и о бабушке все забудут. Нет ее, и весь сказ!
Но баба Вера еще была. Не на этом свете, но и не на том. Говорят, душа человека бродит сорок дней, ища покоя и последнего пристанища. И что-то пытается сказать, на прощание близким. Быть может, очень важное, но не все умеют услышать и понять. Насте казалось, что среди прочих звуков, положенных по ритуалу, отчетливо доносится шепот бабушки. Если напрячься, то можно разобрать отдельные слова, но не всю фразу целиком. Интересно, к кому обращается. К ней, любимой внучке? И с чем? Проклинает, или прощает? И опять наставляет, как при жизни? Настя подошла ближе, раздвинув столпившихся вокруг, и нагнулась. Как раз вовремя, ведь началось прощание, после чего крышку гроба заколачивают.
- Настенька, я тебя не ругаю, но ты больше так не делай, ладно?
- Хорошо, бабушка, не буду.
- И возьмись за себя, ведь пропадешь! А мне будет очень больно смотреть оттуда. Ты же не хочешь, чтобы я страдала?
- Нет, бабушка, не хочу! Я тебя очень люблю!
- И я тебя люблю, внученька!
- Только ты еще раз прости, за то, что взяла деньги из тумбочки. Те, что лежали за книжкой.
- Ничего, Настенька, они тебе нужнее. Только ты не трать попусту, а только на дело. Обещаешь?
- Да, бабушка, обещаю!
Люди вокруг с удивление прислушивались к тому. Что говорила Настя. Многие никогда, или в последние годы, не слышали подобных слов таким тоном. Они привыкли к грубости, громкому голосу – и что вдруг случилось? Почему Настя кусает губы, сдерживая слезы? Ведь они никогда не плакала, даже во время наказания. А, у ее родителей были тяжелые руки, оставлявшие синяки, долго не проходившие. Неужели смерь бабушки, которую раньше не ставила ни во что, так повлияла?
Настя не успела договорить и попрощаться. Ее ноги подкосились, и она медленно сползла на каменный пол, закрыв глаза.
- Врача, быстрей!
Это последнее, что успела понять, теряя сознание.
Через несколько дней ее выписали из больницы. Папа оплатил услуги самых лучших специалистов, опасаясь за здоровье ребенка, но ничего страшного не узнал. Мало ли что, надо быть ко всему готовым!
- Знаете, уважаемый, Ваша дочь, несомненно, перенесла сильнейший стресс. Но, как не удивительно, абсолютно без последствий. Никаких побочных эффектов, даже наоборот! Что удивительно, это повлияла благотворным образом. Видите, как она выглядит, и как себя ведет? Меня тут напугали, предупреждая о не совсем - как бы Вам помягче сказать - адекватном поведении. Полнейшая чепуха! У Вас нормальный, здоровый ребенок, и нечего тут занимать место, предназначенное для больных. Выписываться, на свежий воздух, и к делам! Ведь ей еще три года учиться, так ведь? Вот пусть и учится, а не отлеживается в палате! Это я заявляю, как специалист!
Многие не узнавали Настю, когда она вышла на улицу. Решительно не узнавали, как выразился доктор! Где челка, где пирсинг, где фиолетовые лосины и шаркающая походка? Где неизменная сигарета во рту, из которого вылетают разные слова, явно не литературного происхождения? И где Вовчики, Лысые и всякие Гоблины, с примкнувшими к ним? Они держатся на почтительном расстоянии, пытаясь сообразить: когда Настя вновь станет человеком? Наверное, думать, если, конечно их мозговое содержимое способно на такие действия, придется долго. Настя стала человеком, нормальным, пусть и с небольшими нюансами. Но у кого их нет? Главное, что за нее больше не придется краснеть. Никому, даже бабушке, наблюдающей оттуда, из неведомых высот. Она может гордиться внучкой, идущей уверенной походкой по ровной дороге. Дай бог, чтобы больше не было препятствий и разных Хэллоуинов, глубоко чуждых русскому человеку. Пусть потомки кельтов бесятся, развешивая возле домов тыквы, предназначенные для других целей. Например, чтобы варить кашу, очень вкусную и полезную. 10.08.2013

Все права на эту публикацую принадлежат автору и охраняются законом.