Золото Туркестана. История времён безумной войны

Золото Туркестана. История времён безумной войны.

Глава 1. Мятеж.

2 апреля 1918 года по улице Романовской шёл человек в солдатской форме. Он чуть прихрамывал и озирался по сторонам. Перед церковью святого Георгия на перекрёстке Романовской и Соборной улиц, солдат остановился и, глядя на купола, перекрестился.
- Александр Николаевич, - окликнул его кто-то негромко. - Неужто вы?
- Степан? – удивился солдат.
- Он самый, вот, уж не думал, что свидимся, - искренне обрадовался Степан. - Какими судьбами в Ташкенте?
- Да, вот, из Севастополя, бежал из госпиталя, не долечился. Морячки там совсем озверели, - перешёл на шёпот солдат. - Офицеров на штыки поднимать стали, и здоровых, и хворых, еле ноги унёс. Без погон как видишь, выбросил от греха подальше. Нынче офицера убить, что муху. Дожили.… А про род великокняжеский, не только говорить, думать опасно. Вот, вернулся в отчий дом, родителей повидать. Как они? Слышал что?
- Да, вы, Александр Николаевич неужто не знаете? - помрачнел Степан.
- Что? Что случилось? Говори!!! – схватил князь Степана за плечи.
- Не дождался вас батюшка, царствие ему небесное, - перекрестился Степан.
- Расстреляли? – сверкнул глазами князь.
- Никак нет. Своей смертью помер от воспаления лёгких. Вот, здесь его в церкви и похоронили, - указал Степан на церковь святого Георгия.
- Когда?
- Да, уж месяца три назад.
- А матушка? - давясь слезами, спросил князь.
- Матушка, слава Богу, жива. Про брата вашего Артемия не слышно ничего, воюет, наверное, где-то. Дворец отобрали по мандату. Совет тут какой-то заседает вроде, точно не знаю, чёрт их разберёшь сейчас, кругом одни советы. Матушку вашу выгнали на улицу, как классово чуждый элемент, спасибо, что не расстреляли. Но мы её приютили, вы не волнуйтесь, живёт у нас, здесь недалеко.
- Спасибо Степан, спасибо тебе родной за доброту, - князь крепко обнял Степана. - Редко сейчас такое встретишь в наше время.
- Да, полно вам Александр Николаевич, полно! Что ж мы не люди, звери? – запротестовал Степан. - Батюшка Ваш Николай Константинович ведь добрейшей души человек был. Никого из нас из слуг не обижал, жалованье платил хорошо и исправно. А сколько для края сделал, всего не перечесть, добрую память оставил. И Надежда Александровна всегда добра была ко всем, да и вы, и брат ваш. Отчего же не помочь в тяжёлую годину? Вы не вешайте нос, Александр Николаевич, пойдёмте к нам, пойдёмте скорее, поздно уже, а время неспокойное. И Надежда Александровна обрадуется. Сын вернулся!!!
Князь Искандер шёл, держа под руку Степана, и смотрел то на церковь, где теперь покоился его отец, то на дворец, который уже не принадлежал его семье.
40 лет назад его отец Великий князь Николай Константинович Романов, двоюродный брат императора Александра III поселился здесь. Великого князя сослали в Туркестан за заключение неравного брака с дочерью полицмейстера. В Туркестанском крае он и прославился. Стал известным предпринимателем и меценатом, собрал коллекцию картин и скульптур, учредил стипендии для талантливых, но малоимущих жителей края, не имевших средств на учёбу, строил мыловаренные и хлопкоочистительные заводы, открывал фотомастерские и бильярдные, прокладывал оросительные каналы, помогал русским переселенцам, построил первый в Ташкенте кинотеатр «Хива». В Туркестане Николай Константинович стал называть себя князем Искандером, эту фамилию официально носили и его дети. Младшим из них был Александр Николаевич Искандер. В Ташкенте прошли его детство и юность. Отсюда он ушёл на фронты Великой войны, служил в лейб-гвардии на Кавказском фронте. Сюда пробирался через всю охваченную смутой страну после революции. И вот, добрался.

***
- Господа, позвольте вам представить ротмистра Искандера Александра Николаевича, младшего сына Николая Константиновича, прошу любить и жаловать.
Сидевшие за столом люди, поднялись, чтобы поприветствовать Искандера.
- Позвольте представить, генерал-лейтенант Кондратович хозяин этого гостеприимного дома, генерал Джунковский, полковник Блаватский, полковник Зайцев. Ну, и я полковник Корнилов. Пётр Георгиевич.
- Корнилов? Вы…?
- Да, да, так точно, брат, младший.
- Какая честь, Пётр Георгиевич, - начал, было, Искандер, но на секунду остановился и помрачнел:
- Да, наслышан… Мои соболезнования.
- Да, Александр Николаевич, - вздохнул Корнилов. - Россия понесла тяжёлую утрату, Лавр Георгиевич погиб. Могила найдена большевиками, тело извлечено, обезображено и сожжено, - у Корнилова заблестели глаза. Повисла минутная пауза.
- Ладно, господа, приступим к нашим делам, - прервал молчание генерал Кондратович. - Присаживайтесь, Александр Николаевич.

***
- И самое главное, Александр Николаевич, наши люди имеются даже в большевистском руководстве.
- Не может быть, - удивился Искандер.
- Может, ещё, как может, - продолжил Корнилов. - Советскую власть в Ташкенте установили местные «товарищи», но Ленин прислал сюда командовать своих людей из Москвы. И местным это очень не понравилось. Среди недовольных есть очень влиятельные фигуры, среди них комиссар железнодорожных мастерских Василий Агапов и военный комиссар Константин Осипов.
- Надо же – опять удивился Искандер. Одни большевики против других большевиков в союзе с офицерами! Неужели и военком с нами? Признаться, я ошарашен, господа!
- Представьте себе, как был ошарашен я, когда Осипов явился ко мне в камеру в Ташкентской крепости и передал привет от «Туркестанского союза борьбы с большевизмом», - оживлённо вступил в разговор полковник Зайцев.
- И что было дальше? – спросил Искандер.
- Через пару часов я уже был в этом доме среди господ офицеров, - усмехнулся Зайцев.
- Да, Осипов фигура колоритная, - вступил в разговор Кондратович. - Восторженно встретил февраль 1917, впрочем, как и все мы. Кто ж тогда знал, к чему это приведёт? Вступил в партию большевиков, активно участвовал в сентябрьских и октябрьских событиях в Ташкенте, отличился при штурме Коканда.
- Самое смешное, - вновь вступил в разговор Зайцев, что когда мои отряды шли на Ташкент, навстречу мне шли красногвардейцы, под командованием Осипова. И именно они распропагандировали полк моих казаков, взятие Ташкента сорвалось, мне пришлось бежать, я был арестован, посажен в Ташкентскую крепость и был освобождён тем же Осиповым, - усмехнулся Зайцев. - Ирония судьбы.
- Вы забыли упомянуть, Иван Матвеевич, - добавил Блаватский. - Что именно после вашей неудачи во время похода на Ташкент Осипов и стал военкомом.
- Осипов молод ему всего 23 года, крайне честолюбив, - продолжал Кондратович. Думаю, им двигают исключительно личные мотивы, он просто чем-то обижен комиссарами.
- Как видите, возможности у «Туркестанского союза борьбы с большевизмом» велики, - добавил Корнилов. - Наши люди везде, но необходимо, чтобы выступление началось согласованно и одновременно везде, не то нас быстро разобьют. Прежде всего, мы ждём решительных действий от атамана Дутова. После его прорыва в Туркестан, мы планируем поднять восстание одновременно, и в Ташкенте и в Ашхабаде.
- А что эмир бухарский? – поинтересовался Искандер.
- Эмир бухарский, - вступил в разговор Кондратович, - всё ещё надеется отсидеться. Он удачно отбился от красных, и думает, что они его больше не тронут. Эмир обещает нам, что бухарские войска перейдут границу Туркестана только после свержения комиссаров в Ташкенте.
- А оружие, господа? Откуда оружие?
- Оружие, - продолжил Кондратович, в основном от англичан.
- И что же наши «друзья» хотят взамен? – с иронией спросил Искандер.
- Это самый тяжёлый вопрос, - вновь вступил в разговор Корнилов. - «Туркестанский союз борьбы с большевизмом» подписал с англичанами договор о том, что новая Туркестанская Демократическая Республика на 55 лет станет протекторатом Великобритании со всеми вытекающими последствиями.
- Но, позвольте, господа, это немыслимо! – возмутился Искандер. - Отторгать Туркестан от России?
- Я понимаю ваши чувства, но, увы, другого выхода у нас нет, - почти в один голос ответили все собравшиеся. - Без помощи англичан ничего не получится.
- Да, и потом, - продолжал Корнилов, это не отторжение, это временный договор по типу Гонконга, через 55 лет Туркестан вернётся в состав России.
- Вы считаете, англичане вернут нам Туркестан?
- Не уверен, Александр Николаевич, но и англичане не уверены, что мы его отдадим, после того, как большевики будут свергнуты. Поймите, сейчас для всех главная задача свергнуть большевиков, а там видно будет. Картина меняется очень быстро, война, Александр Николаевич.
- Ну, продолжим, - Корнилов разложил на столе карту. - Итак, как я уже упоминал, необходимо ударить по большевикам везде и только после прорыва в Туркестан атамана Дутова. Пока этого не произошло, важнейшим для нас является поддержка повстанческого движения мусульман. И центр движения сейчас находится здесь, - Корнилов ткнул пальцем в Ферганскую долину. - После той резни, которую большевики устроили при взятии Коканда, ненависть к ним со стороны мусульман огромна, ряды повстанцев растут, самыми крупными отрядами командуют курбаши Иргаш и курбаши Мадамин-бек. Но, увы, умения воевать им не хватает. И кто как не мы с вами кадровые офицеры русской армии сможем им в этом помочь, организовать, обучить, превратить партизан в регулярную армию? Генерал Муханов уже находится в отряде Иргаша. А мы вместе с полковником Зайцевым скоро отправляемся к Мадамин-беку.
- Ну, что ж, господа, прекрасно. А какова моя роль в движении?
- Будьте готовы действовать в любой момент, ждите сигнала, Александр Николаевич.

***
В октябре 1918 органы ТуркЧК совместно с ташкентским уголовным розыском вышли на след «Туркестанского союза борьбы с большевизмом», почти все его руководители были арестованы и расстреляны, но остатки организации продолжали действовать. Туркестанские чекисты даже не подозревали, что главой антибольшевистского подполья теперь является военком Туркестанской Автономной Советской Республики Константин Павлович Осипов. Именно под его руководством 18 января 1919 года против Советской власти взбунтовался 2 стрелковый полк Красной Армии Туркестана, ставший основной силой восстания.

***
- Вы, куда это Александр Николаевич, ни свет, ни заря? – удивился Степан.
- Тише, ты…
- В городе-то, что делается, стреляют…
- Тише, говорю, - зашептал Искандер. - Потому и иду, что стреляют. Восстание это, против большевиков, вот и ухожу. Дай Бог, победим, вернусь. А нет, береги матушку Степан, на тебя, да на Господа Бога надежда!!!
- Отсидеться бы вам лучше, Александр Николаевич, кто его знает, как всё сложится…, - попробовал возразить Степан.
- Не получится отсидеться, - покачал головой Искандер. - Всё равно, придут за мной рано или поздно, не хочу ждать, либо они нас, либо мы их. Ну, всё прощай, Степан, не поминай лихом, спасибо за всё, что ты сделал для нашей семьи и прости, если что не так!!!
Искандер обнял Степана, вышел на улицу и направился в сторону Госпитальной улицы.

***
- А, ну, давай, комиссарики, шевели копытами, - толкали конвоиры прикладами вперёд четырех туркестанских комиссаров.
- Давай, давай, вот, так. Стоять!
- Приготовиться! Целься!
- Прощайте, товарищи! Прощайте! Да здравствует, Советская власть! Да, здравствует коммунизм!
- Огонь!!!
Грянули выстрелы, и комиссары замертво упали на землю. В это же время в других частях города были расстреляны десять других руководителей Туркестанской республики.

***
- Алло, Иван, послушай меня, - заговорил Осипов.
- Константин, ну, наконец-то, - радостно отозвался на другом конце провода Белов. - Что, происходит в городе, контрреволюция?
- Послушай, Иван,
- Товарищи Вотинцев, Шумилов, Финкельштейн и Фоменко с минуты на минуту должны быть у тебя…
- Иван, - нетерпеливо перебил Белова Осипов.
- Неужели офицерьё недобитое голову поднимает?
- Да, послушай, ты, чёрт возьми, - закричал Осипов.
- Да, я тебя слушаю, извини.
- Вотинцев, Шумилов, Финкельштейн и Фоменко только что расстреляны.
- Как? – опешил Белов. - Кто посмел?
- Расстреляны по моему приказу.
- Что? – вскричал Белов. - Ты, что такое говоришь, Константин?
- То, Иван, кончилась в Ташкенте Советская власть. Со дня на день восстание перекинется на весь Туркестан, и британские войска выступят из Закаспийской области на Ташкент. Отныне я являюсь временным военным диктатором Туркестана
- Да, ты, что творишь, сволочь! – заорал в трубку Белов. Ты большевик, военком Республики, твою мать, поддерживаешь контрреволюцию? Ты в своём уме?
- Иван, не ори и не дури, а переходи на нашу сторону, пока не поздно. Ты ведь левый эсер, знаешь, что они сделали с твоими в Петрограде? Тоже хочешь такой участи?
- Ты, мне зубы не заговаривай, там была другая ситуация.
- Иван, давай, потом доспорим, переходи к нам, я тебя очень прошу.
- Никогда, слышишь ты предатель, никогда не пойду я против Советской власти, всегда и везде буду её защищать, запомни это раз и навсегда, а тебя гада, поймаю, пристрелю без суда и следствия, понял?
- Чёрт! – бросил трубку Осипов и схватился за голову. - Белов комендант крепости отказывается перейти на нашу сторону, а без его гарнизона и боеприпасов город не удержать, и англичане выступать не торопятся, - в отчаянии сказал он окружавшим его соратникам, и в очередной раз хлебнул водки.
- Сволочь! Взять крепость, немедленно взять крепость! Белова схватить и расстрелять, немедленно исполняйте! – истерично закричал он.
- Константин Павлович, разрешите? – в кабинет вошёл адъютант Осипова Ботт.
- Что тебе Женя? – недовольно отозвался Осипов.
- Искандер пришёл.
- Искандер? Ну, давай его сюда.
Ботт вышел и через минуту вернулся вместе с Искандером.
- Здорово, князь! – радостно протянул руку Осипов. - Ну, что водочки не желаешь?
- Не время сейчас водку пить, Константин, - протянул руку Искандер. - Победим большевиков, даст Бог, тогда и выпьем. Прошу как можно скорее дать мне какое-нибудь задание.
- Что ж, задание найдём. Вот, что, формируй отряд офицеров, их сейчас много ко мне пришло и выдвигайся к Боткинскому кладбищу. Очисть этот район от красных. Все вопросы к Ботту, оружие, обмундирование, получишь у него. Выполнишь задачу, жди дальнейших указаний. Ясно?
- Ясно, - ответил Искандер.
- Да, вот ещё, погоди, - Осипов взял со стола толстую пачку денег и передал их Искандеру. - Неизвестно, как всё сложится, а это всегда пригодится.
- Откуда столько? – Искандер только сейчас обратил внимание, что в кабинете Осипова повсюду лежали бумажные деньги, а кое-где даже золотые слитки.
- Так, - нехотя отмахнулся Осипов. - Изъяли.
- Как это изъяли, где?
- В городском банке, на нужды новой республики.
- Это необходимо вернуть законному правительству.
- Конечно, вернём, а ты как думал? Вот, появится это законное правительство, всё ему и вернём. Ну, давай, давай, князь, ступай, время не ждёт.

***
Три дня в Ташкенте шли уличные бои. Мятежники и сторонники большевиков стреляли друг в друга, а горожане сидели дома, не высовываясь. Решительные действия коменданта Ташкентской крепости и начальника военного гарнизона города Ивана Белова сыграли в тех событиях ключевую роль. Мятежники были лишены доступа к оружию и боеприпасам крепости. Белов отдал приказ обстреливать гаубичными снарядами штаб 2 стрелкового полка, атаки мятежников на ключевые объекты города железнодорожные мастерские и крепость захлебнулись.
Между тем отряд князя Искандера поставленную задачу выполнил, но, узнав, что восстание провалилось, а основные силы во главе с Осиповым ушли из города и двинулись в Чимганские горы, Искандер приказал своему отряду отступать в том же направлении. Спустя некоторое время он соединился с Осиповым. В руках у мятежников находился весь золотой запас Туркестанской Республики, изъятый из городского банка в бумажных деньгах, золотых червонцах и золотых слитках. В нижней части пика Большой Чимган у Чёрного Водопада, мятежники сделали привал, после чего двинулись в сторону Чаткальского хребта. С оружием, с деньгами, но без золота. На пути к Чаткалу их настигла погоня большевиков. В ходе ожесточённых боёв, основным силам во главе с Осиповым удалось прорваться в Ферганскую долину. Отряд Искандера численностью 101 человек был отрезан от основных сил, и уйти не смог. Здесь в горах офицеры Искандера повели против большевиков отчаянную партизанскую войну. А отряд Осипова вышел к окрестностям Андижана, где находилась ставка курбаши Мадамин-бека. Осипов потребовал личной встречи с курбаши, во время которой обещал сдать оружие, а потом и разоружить свой отряд. Мадамин-бек принять Осипова согласился.

Глава 2. Курбаши.

В начале 1919 года в Ферганской долине, как и на всей территории бывшей Российской империи полыхала безумная гражданская война.
Мадамин Ахметбеков, известный как курбаши Мадамин-бек был, пожалуй, самым способным и самым умным лидером всего мусульманского антибольшевистского сопротивления Туркестана, которое красные называли «басмачеством». Численность армии Мадамин-бека достигала 30 000 человек и в начале 1919 года его армия контролировала почти всю Ферганскую долину за исключением крупных городов и железных дорог. Врагами Мадамина были не только красные, он также воевал с курбаши Иргашем и курбаши Хал-Ходжой своим кровным врагом, а также с русской Крестьянской армией Константина Монстрова. Крестьяне были союзниками большевиков, но действовали самостоятельно, не подчиняясь командованию Красной Армии Туркестана, получая от большевиков оружие и деньги на борьбу с Мадамин-беком. В то время как русские из числа бывших царских офицеров и сотрудников царской администрации активно поддерживали Мадамина. Курбаши охотно назначал русских на командные посты в своей армии, а сам подчёркнуто называл себя главнокомандующим Мусульманской Белой гвардии.

***
- Ну, что комиссар, сдавай оружие, как обещал, - Мадамин с интересом смотрел на Осипова.
- Нет, сначала, ты, курбаши, положи свой наган на стол.
- А не боишься так со мной разговаривать, комиссар? Ты в моей власти, захочу, и пристрелят тебя.
- Не боюсь, - весело ответил Осипов. - Меня всё равно пристрелят, или ты или большевики.
Мадамин-бек удивлённо поднял брови.
- Что, смотришь, курбаши? Не ожидал? Не комиссар я больше. Интересно? Тогда положи свой наган вон на тот стол, я положу туда же свой, а потом мы с тобой потолкуем. Только с глазу на глаз, без твоих джигитов. Не с пустыми руками я пришёл к тебе, курбаши и много чего интересного я тебе расскажу, не пожалеешь.
Мадамин-бек вытащил из кобуры наган, положил его на стол и кивком головы дал знак своим людям выйти. Когда дверь за ними закрылась, Мадамин-бек обратился к Осипову:
- Ну, рассказывай комиссар, зачем пришёл?
- Кончилось моё комиссарство, - улыбнулся Осипов. - Вот, и пришёл. Про ташкентские дела слышал?
- Люди рассказывали, - равнодушно ответил Мадамин.
- Я всё устроил.
- Ты? – удивился Мадамин-бек.
- Я, я. Про «Туркестанский союз борьбы с большевизмом» слышал?
Мадамин-бек ответил молчанием.
- Вижу, что слышал, вот, я в нём и состоял. Настало моё времечко показать зубы большевикам.
- Если ты там состоял, почему Корнилова не спас?
- Не смог, - покачал головой Осипов. - В городе меня тогда не было. Да, и сам он виноват. Зачем в Ташкент вернулся? Да, и куда, к жене. Там его чекисты и сцапали.
- Да, жаль, Петра Георгиевича, - вздохнул Мадамин-бек. - Хороший был человек. Не послушался меня, в Ташкент ушёл.
- Война, Мадамин, мы не знаем, что будет завтра.
- Так, почему в Ташкенте не получилось?
- Белов, сука, подвёл. Но и моя промашка, думал я, раз он левый эсер, уговаривать не надо, и так пойдёт с нами. Ошибся. Без гарнизона крепости город удержать не получилось. Да, и англичане не пришли на помощь. Погоня была, еле ушли, вот, к тебе пожаловали, принимай в свою армию, курбаши.
- А почему ко мне? – улыбнулся Мадамин. - Я тебе что отец, брат? С чего ты взял, что я тебя приму? Сколько ты моих джигитов под Кокандом положил? Думаешь, я забыл? Бойцов возьму, солдаты мне нужны, а тебя повешу, - оскалился Мадамин.
- Что ж ты такой злопамятный? – побледнел Осипов. - Подумаешь, под Кокандом бились? С Зайцевым я под Самаркандом бился, а потом из крепости освободил, спроси у него, он же в твоей армии.
- Ушёл Зайцев от меня, к Дутову ушёл, - возразил Мадамин-бек.
- Ладно, вот, что я тебе скажу, Мадамин. Нас никто не слышит? Золото и деньги мы взяли из банка, много золота, много денег. Весь запас, всё, понимаешь, всё? Деньги с собой привезли, это будет наш вклад в твою армию. А золото в Чимгане оставили, пещера там есть, вход камнями завалили. В общем, делай со мной, что хочешь, курбаши. Расстреляешь, дело твоё, я в твоей власти, но учти, потеряешь ценного человека.
- Да, ладно, Константин, - махнул рукой Мадамин. - Знаю я что, ты с офицерами был связан, так проверял.
- И как? Проверил?
- Даже не знаю, странный ты человек, то ты красный, то белый, ладно, посмотрю, пусть твои люди воюют со мной, тебя назначаю своим военным советником. Посмотрим, как ты себя вести будешь.
- А золото как же?
- Подожди, не время, отправим туда людей, доберёмся до твоего золота. Сначала власть надо в долине установить крепкую.
- Отправь сейчас людей, человека надо одного спасти, нужный человек. Он пещеру подсказал, те места хорошо знает, карты мы не рисовали. Так, что без него золото найти будет трудно.
- И кто этот нужный человек?

***
Отряд Искандера не успевший уйти в Ферганскую долину вёл в Чимганских горах партизанскую войну против превосходящих сил Красной Армии Туркестана. Отряд пользовался поддержкой жителей горных кишлаков, тем более, что за поддержку они щедро расплачивались. Их называли «белые дьяволы», им охотно сообщали о приближении красных, предупреждали об опасности, давали ночлег и еду, служили проводниками. За два месяца боёв «Белые дьяволы» потеряли почти половину отряда, из ста одного человека, осталось шестьдесят. Потери красных были в десять раз больше, но силы их были неисчислимы, на смену убитым и раненным приходили новые бойцы. Сопротивление «Белых дьяволов» задыхалось. В конце марта 1919 года партизаны сделали попытку пробиться в Ферганскую долину через Чаткальский хребет, но были окружены со всех сторон. Их силы были на исходе.

***
Искандер вскрикнул от боли и раненный в плечо рухнул в снег.
- Господи, неужели я умру? - зашептал он. - Матерь Божья, не оставляй меня, дай мне силы подняться!!!
Он лежал на снегу, глядя на высокие скалы, окружавшие его со всех сторон. И вдруг совершенно отчётливо на самой высокой скале увидел ангела. В руках у ангела был меч, а на голове терновый венок. Меч ярко блестел на солнце, а ангел как будто манил князя к себе.
-Кто ты? – вскричал Искандер не своим голосом. - Кто ты? Смерть?
- Александр Николаевич, вы ранены?
Ангел вдруг исчез, а на его месте возник радостный капитан Грамолин.
- Мы спасены!!! Вы слышите? – закричал Грамолин.
Искандер успел расслышать только пулемётные очереди, чьи-то истошные крики «Аллах Акбар» и потерял сознание.
Через неделю все уцелевшие в боях с красными люди Искандера, верхом и не спеша, двигались по кишлакам утопающей в зелени цветущей Ферганской долины. Снежный горный ад остался позади. Жители кишлаков встречали их, держа в руках зажжённые факелы и подносы с угощениями, лепёшками и фруктами. Впереди ехал сам князь, а рядом с ним курбаши Мадамин-бек.

***
- Я много слышал от своих людей о том, как храбро «белые шайтаны» бьются в горах с красными, поэтому, когда узнал, что вы попали в беду, отправил вам на помощь своих лучших джигитов.
- Ваши джигиты подоспели вовремя, уважаемый Мадамин-бек, - ответил Искандер. - Ещё немного и спасать бы было некого. Весь наш отряд обязан вам жизнью.
- Всегда рад помочь хорошим людям.
- Я смотрю, вас здесь очень уважают.
- Уважают, но почтение это сейчас оказывают не мне, а вам. Местные люди наслышаны о храбрости «белых шайтанов» и также гордятся тем, что видят на своей земле родственника самого русского падишаха.
- Если это уважение оказывается нам, я очень удивлён таким тёплым приёмом, уважаемый Мадамин-бек. Всего 3 года назад долина пылала в огне восстания. И появись здесь родственник царя в то время, ему бы, наверное, отрезали голову.
- О, вы правы, уважаемый Искандер, - согласился Мадамин-бек. - 3 года назад вас бы встретили кинжалом, а не лепёшкой. Но, народ Туркестана очень быстро забывает зло, когда на смену приходит большее зло. Сейчас все вспоминают русского падишаха добрым словом, при нём был порядок, шла торговля, нашу веру не трогали. Настроения людей меняются очень быстро, уважаемый Искандер.
В этот момент из толпы местных жителей на встречу князю вышел пожилой человек, ведший за собой красивого белого коня. Он прижал руку к сердцу и заговорил.
- Я слаб в ферганском наречии, что он говорит уважаемый Мадамин-бек?
- Он говорит, что хочет подарить вам в знак уважения этого коня. Не отказывайтесь, пересядьте на нового коня, тем более, что ваш конь уже давно нуждается в отдыхе.
Не успел Искандер поменять коня, как к нему подошёл убелённый сединой старик и, кланяясь, передал ему саблю.
- А этот человек дарит вам саблю. Его сына зарезали большевики. Он говорит, что слишком стар, чтобы мстить, поэтому, просит вас отомстить большевикам за сына.
- Не ожидал я такого приёма, не ожидал.
Мадамин-бек смотрел на Искандера, и хитро улыбнувшись, сказал:
- Мне также будет приятно, если родственник русского падишаха будет также храбро воевать в моей армии здесь в Фергане, как он воевал в горах. С тех пор, как я пошёл против Советов, ко мне пришло много русских. Некоторые сразу, другие пришли потом с Осиповым, русские сделали много для того, чтобы моя армия стала сильной. Многих уже нет со мной, мой друг полковник Корнилов попал в лапы к большевикам, его расстреляли, полковник Зайцев ушёл к атаману Дутову, другие остались и воюют. Я хочу, уважаемый Искандер, чтобы вы приняли их в свой отряд и воевали под моим началом. Ты со мной, Искандер?
- Я с тобой, Мадамин, - не задумываясь, ответил князь.
- Хорошо, - довольно улыбнулся Мадамин-бек и продолжил:
- Я хочу объединить против Советов весь Туркестан, потому, что по одиночке нас разобьют, скоро я еду на встречу с атаманом Дутовым, он обещает наступление из Оренбурга на Ташкент, а пока меня здесь не будет, командиром будет твой старый друг Осипов. Ну, а сейчас время ужинать нас ждут плов и шашлык.

***
26 октября 1917 года на следующий день после Октябрьского переворота атаман Оренбургского казачьего войска Александр Ильич Дутов подписал приказ по войску за № 816 о непризнании на территории Оренбургского казачьего войска Советской власти. Дутов арестовал местных большевиков и разоружил ненадёжный оренбургский гарнизон. Так начался «антисоветский мятеж зажиточного оренбургского казачества под руководством атамана Дутова», как назовут впоследствии эти события советские историки.
Атаман также объявил об автономии Оренбургского казачества, что впоследствии некоторые историки расценили как проявление казачьего сепаратизма. Утверждение, однако, спорное, Советскую власть Дутов не признал, а никакой другой централизованной «антисоветской» власти в то время не существовало вовсе.
Атаман Дутов взял под свой контроль стратегически важный регион, главным объектом которого являлась железная дорога Оренбург-Ташкент. Дутов отрезал от России туркестанских большевиков, а потому лидеры всех разношерстных антисоветских сил Туркестана стали смотреть на атамана с надеждой и искать с ним союз.
31 января 1918 года после ожесточённых боёв превосходящие силы Красной Гвардии под командованием Блюхера заставили Дутова отступить и взяли Оренбург. Атаман ушёл сначала в Верхнеуральск, а потом в Тургайские степи. Не прошло и двух месяцев после установления Советской власти, как на территории занятой большевиками вспыхнуло казачье восстание. Причём без всякой связи с Дутовым. К июню 1918 численность восставших уже достигало 6 000 человек. 3 июля Оренбург был полностью очищен от большевиков. В освобождённом городе прошёл съезд объединённых станиц под председательством войскового старшины Красноярцева. Съезд принял обращение к атаману Дутову с призывом вернуться. 7 июля атаман вернулся в Оренбург. К сентябрю 1918 вся территория Оренбургского казачьего войска была освобождена от большевиков. В ноябре в Омске было свергнуто правительство эсеров, а во главе нового правительства встал адмирал Колчак, принявший титул Верховного Правителя России и Верховного Главнокомандующего. Власть Колчака признали генералы Деникин, Юденич и Миллер. Впервые антибольшевистские силы сделали серьёзную попытку объединиться. Атаман Дутов также признал власть Колчака. Отныне вооружённые силы под его командованием стали именоваться Оренбургской армией. В январе 1919 Оренбургская армия Дутова под натиском 24-й «железной» дивизии красных вновь оставила Оренбург. Дутов вновь отступил, но удержал железную дорогу, не позволив большевикам прорвать блокаду Советского Туркестана. В марте 1919 началось общее крупное наступление всех армий Колчака. Дутов решил воспользоваться благоприятной обстановкой, чтобы попытаться вновь овладеть Оренбургом. В апреле в расположение Оренбургской армии после долгих приключений в Средней Азии прибыл полковник Иван Матвеевич Зайцев. Зайцев предложил Дутову не останавливаться на Оренбурге и идти дальше на Ташкент, обещая поддержку сил сопротивления, с лидерами которых у полковника были личные связи.

***
- Иван Матвеевич, а который из них Мадамин-бек? А то что-то все на одно лицо – спросил Дутов Зайцева.
- Ну, как же, Александр Ильич, неужели незаметно вожака? Вон тот высокий, он и есть - ответил Зайцев.
- Командующий Оренбургской армией, атаман Оренбургского казачьего войска, генерал-лейтенант Дутов, Александр Ильич, - представился атаман.
- Главнокомандующий Мусульманской Белой гвардией, эмир мусульман Ферганы, курбаши Мадамин-бек, - представился гость.
- Ну, здравствуй, здравствуй, дорогой, рад тебя видеть, много хорошего о тебе слышал! – Дутов протянул руку Мадамин-беку.
- Я тоже рад тебя видеть, атаман! – радостно отозвался Мадамин-бек, протягивая руку в ответ.
- Как добрался?
- Нормально. На перевале чуть не напоролись на красных, но пронесло, иншалла! Анненковцы задержали, но твой человек грамоту от тебя показал, пропустили. Алашцы приняли хорошо, напоили, накормили. Так, что всё нормально.
- Ну, слава Богу!

***
- Как плов? Понравился? – весело спросил Дутов Мадамин-бека. - Готовить так, как вы, мы, конечно, не умеем, но казаки старались.
- Хороший плов, атаман, не хуже, чем мы делаем.
- Рад, что тебе понравилось. Очень рад нашему знакомству, хочу, от лица русского офицерства и казачества выразить тебе благодарность за то, что ты принял наших людей, попавших в беду, не обидел их, приютил, обогрел, Иван Матвеевич много о тебе рассказывал. Мы никогда этого не забудем!
- Не просто принял, атаман, русские воюют в моих отрядах как львы, - воскликнул Мадамин-бек.
- Наслышан, наслышан. А ведь, что греха таить, курбаши, в былые времена наши люди не всегда обращались с вашим народом по совести, по справедливости. Зла не держишь?
- Я, атаман тоже не всегда хорошо обращался с вашим народом. Что сказать? Новая война смыла прошлую кровь, - ответил Мадамин-бек. - Зачем вспоминать?
- Ты прав, новая война и враг у нас общий. Как говорит наш Верховный Правитель и Верховный Главнокомандующий Александр Васильевич Колчак: будем гнать вон жидовскую комиссарскую сволочь, разорившую Россию!!!
- У вас все комиссары евреи? – удивился Мадамин-бек. - Наши евреи на нашей стороне.
- Правда?
- Правда. Вадьяев, Давыдов Ненсберг. У нас атаман все есть. Русские, евреи, эсеры, мой главный военный советник бывший большевик.
- Да, у тебя курбаши, демократия! – улыбнулся Дутов.
- Демократия? Что это? – недоумённо спросил Мадамин-бек.
- Да, ладно долго рассказывать, - рассмеялся Дутов. - А что за большевик, не Осипов ли?
- Он.
- Я слышал, он золотишка у комиссаров прихватил, и немало. Спрятал? Где не знаешь? – хитро прищурившись, посмотрел Дутов на Мадамин-бека.
- Это золото принадлежит нашей будущей республике, атаман. Я хочу, чтобы всё стало, как прежде…
- Будет ещё лучше, Мадамин! Прав у вашего народа будет больше, а тебя за твоё геройство мы вознаградим. Один подарок для тебя у меня уже есть.
Дутов вытащил откуда-то новенькую полковничью форму и вручил её Мадамину.
- Вот, Верховный Правитель России и Верховный Главнокомандующий Александр Васильевич Колчак за заслуги перед Белым движением жалует тебя курбаши званием полковника, - торжественно произнёс Дутов. - Вот, возьми-ка, примерь!
- Спасибо, - восхищённо ответил Мадамин-бек, принимая форму. - Спасибо, атаман! – засверкал глазами курбаши и, взяв под козырёк, добавил:
- Атаман, мы будем тебя ждать! Мы пойдём до конца, до самой смерти!!! Иншалла!

Глава 3. Последний поход Искандера.

Мадамин-бек забрался верхом на своего белоснежного красавца ахалтекинца, медленно и молча проскакал перед строем своих джигитов и обратился с речью:
- Правоверные, прошло уже много времени с того дня, как мы начали нашу священную войну против безбожников-коммунистов и вот, настал решающий час. Сегодня мы идём в наступление на Ош и далее на Андижан, Иркештам, Наманган и Скобелев. Сейчас или никогда! Или мы изгоним с нашей земли проклятых захватчиков или навечно останемся рабами! Нас ждут великие подвиги, и Аллах вознаградит нас за мужество!
Мадамин вытащил из ножен саблю, поднял её вверх и закричал:
- Аллах Акбар!
- Аллах Акбар! – ответили джигиты.
- Аллах Акбар! Аллах Акбар! Аллах Акбар! Аллах Акбар!
Мадамин-бек жестом попросил тишины.
- Хочу особо добавить, что сегодня, как и прежде с нами в бой идут и наши русские братья. Это доблестные офицеры, которые всё это время обучали вас борьбе и вели в атаку против большевиков. Вы все знаете их имена: Муханов, Осипов, Искандер Грамолин и многие другие. Также с другого фланга коммунистов будут бить крестьянские отряды Монстрова. Все наши обиды остались в прошлом, сегодня мы идём в бой вместе, и после победы установим на нашей земле справедливые порядки, чтобы всем было хорошо. Помолимся же перед боем Всевышнему, чтобы он даровал нам победу.

***
В начале сентября 1919 года армия Мадамин-бека повела наступление на отряды Красной Армии Туркестана в Ферганской долине. За короткий срок были захвачены города Джалал-Абад, Ош и Гульча, началась осада Андижана. Целью повстанческих отрядов являлся захват Ферганы и выход к Семиречью и Оренбургской области на соединение с белоказаками Анненкова и Дутова. Однако, снятые с Закаспийского фронта части Красной Армии прибыли в Фергану и переломили ход сражения. 24 сентября была снята блокада Андижана. 26 сентября занят Ош, 30 сентября Джалал-Абад. Также в сентябре 1919 года Оренбургская армия Дутова потерпела тяжёлое поражение под Актюбинском от войск Туркестанского фронта под командованием Фрунзе. Фрунзе прорвал блокаду Туркестанского края и завершил разгром повстанческой армии Мадамин-бека. Мадамин ушёл в горы, и вновь перешёл к партизанской войне.
В боях в Ферганской долине отряд князя Искандера оказался отрезанным от главных сил Мадамина и, двигаясь через всю территорию Туркестана, ушёл во владения независимого Бухарского эмирата.

***
Бухара. Красив и величав древний город. Много всего повидал он за свою богатую историю. Видел нашествие арабов, принесших на своих мечах ислам, был почти стёрт с лица земли безжалостными монголами. Видел город не только кровь и разрушения. По его улицам ездил на своём ослике неутомимый балагур Ходжа Насреддин, здесь жили и творили великие учёные и поэты, Омар Хайям и Рудаки, Ибн Сина и Фирдоуси. «Мать всех городов мусульман», «благородная Бухара», «купол ислама», как только не называли этот город. Самое высокое строение Бухары, откуда открывается прекрасный вид на всё это великолепие, минарет Калян, Великий Минарет. 7 веков стоит он на этом месте. Сам Чингиз-хан, лично бравший город поражён был его красотой и не посмел уничтожить. Видел Великий Минарет не только жизнь, видел он и смерть, смерть позорную. С его 46-метровой высоты сбрасывали вниз преступников, осуждённых на казнь. С тех пор получил он своё другое зловещее название, Башня Смерти.
Арк - резиденция бухарского эмира, крепость, обнесённая высокими и кажущимися неприступными стенами. Поднимаясь вверх, к воротам, невольно ощущаешь себя одним из многочисленных средневековых воинов, чьи копья и мечи не раз ломались об эти стены при штурмах. Но сейчас стража открывает ворота крепости не перед завоевателями, а перед парой десятков измученных войной людей во главе с князем Искандером. Искандера ждёт эмир.

***
Бухарский эмир Сейид Алим-хан был третьим по счёту правителем Бухары после 1868 года, когда эмират попал в вассальную зависимость от России. Годы сделали своё, и за 50 лет пребывания в особом статусе Бухара настолько стала близка к России, что Алим-хан был уже не просто вассалом, а убеждённым сторонником российского престола. Уважение к России прививалось ему с детских лет, в возрасте 13-16 лет он учился в Санкт-Петербурге. Вернувшись, управлял провинциями (бекствами) эмирата и заступил на бухарский престол в 1910 году. После Февральской революции Временное правительство подтвердило независимость Бухары, а эмир в духе времени, начал осуществлять в стране некоторые до определённой степени, либеральные реформы. В частности, был установлен более жёсткий контроль над деятельностью чиновников, славившихся своей любовью к взяткам, было учреждено государственное казначейство, установлен бюджет с точным исчислением приходов и расходов на государственные нужды. Эмир ограничивал собственную абсолютную власть над жизнью и собственностью подданных. Для информирования населения была открыта типография, были выпущены на свободу политические заключённые, противники эмира, намечалась реформа самоуправления. Советские историки позднее назовут реформы Алим-хана куцыми. Почему куцыми, историки не объяснят. Видимо, «куцость» реформ заключалась в том, что эмир не сбрил бороду, не оделся в кожанку и не объявил себя народным комиссаром Бухарской Советской Республики.
В 1918 году большевистский Совнарком своим официальным Декретом признал независимость Бухарского эмирата. Но не прошло и месяца, как товарищ Колесов, председатель Совнаркома Туркестанской Советской Республики предъявил эмиру ультиматум с требованием не препятствовать установлению Советской власти в русских поселениях Бухары. Другими словами, Колесов предлагал эмиру создать на территории своего государства, только что признанного большевиками параллельные структуры власти. Также требовалось допустить к власти партию младобухарцев, давно являвшуюся агентами влияния большевиков. Вполне естественно, что эмир такой ультиматум отверг, и вскоре товарищ Колесов с 2000 человек перешёл границу Бухары. К удивлению большевиков, за короткий срок эмиру удалось собрать тридцатитысячную армию и отбросить Колесова восвояси. В том же году, большевики вторично признали независимость Бухары.
Придерживаясь договора с большевиками, эмир отказал в поддержке и ферганским басмачам и белому Закаспийскому правительству.

***
- Я очень рад вас видеть на земле благородной Бухары, уважаемый Александр Николаевич, - медленно заговорил Алим-хан, перебирая чётки. - Вы получите здесь всё, что захотите, но, - печально посмотрел он на князя. - Долго держать вас в Бухаре я не могу. С большевиками у меня мир, но Бухара наводнена их агентами и если они узнают, что ваш отряд находится в пределах моего эмирата…
- Я вас понимаю Ваше величество. Мы уйдём из Бухары при первой возможности, вы и так слишком много для нас сделали.
- Эх, если бы вы знали, как не хочется мне вас отпускать. Я ведь хорошо знал вашего отца, и я тоже учился в Петербурге, да, да, только немного раньше, чем вы. Какое хорошее было время, - покачал головой эмир.
- Да, - грустно согласился Искандер. - Жаль, что оно прошло. У меня будет к вам одна просьба, Ваше величество.
- Выполни любую, - ответил эмир.
- Бухара славится своими мастерами-ковроделами, я хочу, чтобы вы поручили какому-нибудь искусному мастеру сделать для меня ковёр в единственном экземпляре.
- Что должно быть изображено на ковре? – спросил эмир.
- Карта одной горной местности, эта местность очень дорога мне как память об отце, в этой местности он занимался оросительными работами, неподалёку располагался его загородный дом. Понимаете, я не знаю, какая судьба меня ждёт…
- Можете не продолжать, Александр Николаевич, ваша просьба будет исполнена. И я буду рад, что у вас будет возможность ещё ненадолго задержаться в Бухаре.

***
- Господа, - обратился Искандер к своему отряду перед тем, как перейти границу. Мы покидаем пределы благородной Бухары. Впереди нас ждут новые тяжёлые испытания. Там, в Каракумских песках из последних сил бьётся Туркестанская армия генерал-лейтенанта Казановича, последняя русская армия Туркестана. По сведениям, полученным от эмира Алим-хана, Казанович где-то в районе Казан-Джика и Красноводска. Это наш последний шанс на спасение, господа. Помолимся Господу Богу перед тяжёлой дорогой!

***
- Борис Ильич, разрешите доложить? – обратился к Казановичу поручик Хаджиев.
- Ну, что у вас Хаджиев? - отозвался генерал, держась за раненную руку.
- В расположение армии прибыли какие-то люди, человек двадцать, оборванные, замёрзшие, в чалмах, но на вид русские, говорят, что офицеры. Хотят воевать с большевиками в составе нашей армии.
- Что? Хотят воевать с большевиками? - горько усмехнулся генерал. - Забавно! Кто эти сумасшедшие? Командир у них есть?
- Есть.
- Давайте его сюда!
Хаджиев вышел и вскоре вернулся вместе с Искандером.
- Господин генерал-лейтенант, - заговорил Искандер. - Офицерский партизанский отряд «Белые дьяволы» прибыл в расположение Туркестанской армии для продолжения борьбы с большевизмом. Командир отряда ротмистр Искандер.
- «Белые дьяволы»? – усмехнулся Казанович. - Что-то я ничего не слышал о таком отряде.
- Отряд был сформирован во время ташкентского восстания, мы воевали с красными в Чимганских горах, потом в Фергане в армии Мадамин-бека, отступили в Бухару, пробились в Закаспийскую область. Докладываю, что в нашем распоряжении имеется некоторая наличность, временно изъятая из туркестанского банка во время восстания. Мы немедленно готовы сдать её вам как представителю Белого командования.
- Сдать деньги? Что ж, это благородно, ротмистр и делает вам честь.
- Золото, изъятое во время восстания, спрятано в Чимганских горах, карта…
- Даже так? – удивлённо перебил Искандера Казанович. - Клад, сокровища, карта, как это романтично и загадочно, но, увы, очень далеко от нас.

***
6 февраля 1920 года Искандер стоял на берегу Каспийского моря, отрешённо смотрел перед собой, время, от времени поднимал наган и стрелял в ту сторону, откуда наступала Красная Армия.
- Успокойтесь, ротмистр – поручик Хаджиев положил руку на плечо Искандеру. - Ничего уже не изменишь, жизнь продолжается, пойдёмте на корабль.
- Да, вы правы, поручик ничего уже не изменишь, - согласился Искандер.
- И что вы всё время носитесь с этим бухарским ковром, ротмистр, бросьте его, там, куда мы уплываем, он вам не понадобится.
- Нет, не могу, это очень ценная реликвия, – возразил Искандер.
Искандер поднялся на корабль Каспийской флотилии Вооружённых Сил Юга России, следовавший в ещё подконтрольный Деникину Дагестан. Рядом с ними шли туркмены в огромных чёрных и белых папахах, русские служащие Закаспийской железной дороги, муллы в чалмах. Шли офицеры Туркестанской армии, оренбургские и уральские казаки, очкастые интеллигенты, на вид то ли учителя, то ли врачи, шли армяне и евреи, татары и узбеки. Цивилизация под названием российский Туркестан просуществовавшая 50 лет уплывало в небытие. Красноводск был её последним оплотом. В тот же день последний оплот Белой России в Туркестане пал под ударами Красной Армии. Белое движение Туркестана было разгромлено. Но сопротивление мусульман продолжалось.

Продолжение следует. 14.07.2013

Все права на эту публикацую принадлежат автору и охраняются законом.